Сибирские огни, 1962, № 7

Майор нахмурился. Запирательство мальчишки вносило какую-тс< ноту неясности в это довольно понятное дело. Тут автоматчик сказал: — Разрешите обратиться, товарищ майор! Они, то есть нарушитель,, прошли мимо столба с закрытыми глазами и строевым шагом! Усмешка пробежала по лицу майора. — Вы свободны, товарищ солдат! Идите!.. Наделали вы нам делов,. Лунин Геннадий! — сказал майор, когда солдат вышел. Он был недово­ лен, это чувствовалось по тому, что он нахмурился и с досадой стряхнул пепел мимо пепельницы, прямо на чистый стол, нахмурился еще больше,, смахнул пепел со стола куда надо; если бы патрульный, заметив Генку на рокадной дороге, окликнул бы его и потребовал вернуться — все было бы проще. Теперь же машина завертелась положенным порядком, и Лунин Геннадий, двенадцати лет, холост, учащийся, не судим, за границей не был, иностранными языками не владеет, языками народов Союза ССР не владеет, уже стал задержанным лицом, нарушившим запретную зону не с заранее обдуманным намерением, по неведению, и о нем придется докла­ дывать начальству, особенно в связи с некоторыми событиями, еще не происшедшими, но могущими быть... — Товарищ майор! — спросил Генка.— Вы меня домой отправите? — Не сейчас! — сказал майор. — Отправим... Проверим. — Да чего проверять-то! —тут Генка вспомнил вдруг лицо майора и сказал радостно: — Да вы мою мамку знаете, товарищ майор! Мы еще в вашу квартиру переехали, когда вы освободили ее. Помните? Мы на ва­ шей машине приехали. Лейтенант нас привез, со всеми шмутками, това­ рищ майор! — А-а! — сказал майор. — Гора, как говорится, с горой не сходится, а человек с человеком — сойдется! Помню, помню... Было такое дело! — он взял протокол допроса, что-то надписал на нем, положил в несгорае­ мый шкаф, щелкнул каким-то мудреным замком, который издал протяж­ ный, мелодичный звук, повернулся к Генке и сказал: — Идем со мной! Подметка на правом ботинке Генки шлепала при ходьбе, как шлепа­ ет лягушка, прыгая с кочки на кочку. Майор поглядел на Генку, на его ботинки, поманил кого-то пальцем. Тотчас к нему подскочил молодцева­ тый солдат. «Вот эту подошву надо вечером подбить, вот эти ботинки на­ до вообще починить!» Молодцеватый откозырял и исчез. А Генка с май­ ором пошли туда, откуда доносились такие запахи, что у Генки сразу же засосало под ложечкой, а слюна заполнила весь рот. И Генке дали хорошую порцию гречневой каши с мясным шницелем и такую пайку хлеба, какой уже давно не доставалось ему дома. Майор задумчиво оглядел его с ног до головы. И не надо было ему рассказывать, как живется Генке и почему он отправился из родного дома куда глаза глядят. Правда, Генка умолчал во время допроса о кочерге, которой ино­ гда овладевали педагогические порывы... Потом майор куда-то провел Генку, спросив: — Хочешь границу видеть? «O-о! O-о! О-о!» — хотел было сказать Генка, но майор прикрыл ему рот ладонью и взял за руку. Они спустились в земляной ходок. «Здесь простреливается!» — сказал майор. Потом они довольно долго ползли по земле, и Генка брюхом ощущал тепло ее и прислушивался к тому, как шуршит над головой трава. Потом они вошли в узкую длинную траншею. Под ногами заскрежетал камень, потом камень сменился песочком, в ко­ торый ноги погружались мягко и глубоко. Потом оци оказались в блинда­ же, где находился несший службу немолодой солдат с винтовкой, на кото­ рой был укреплен оптический прицел. Тут же был стол из необтесанных досок, на котором стоял полевой телефон. Кое-где между горбылями стен