Сибирские огни, 1962, № 7

словно лихой вальсер в танце на одной ноге, ринулся в обратную сторону. Все засвистело, все понеслось, все замелькало в глазах Неизвестного. Джип скатился вправо, потом помчался так же браво и по проселку, поворачивая, рыскал туда-сюда. Среди деревьев завиднелись какие-то до­ ма. Джип, выскочив на опушку, где стояли эти дома, с прежней скоростью понесся на один из них, готовый влипнуть в стену или крыльцо. Генка в страхе закрыл глаза — конец! Джип взвизгнул, как собачонка, которой оторвали хвост, опять закружился в вихре вальса и смирно стал у крыль­ ца кормой. Лейтенант повалился на водителя, солдат так и лег на Генку, а Генка только заскрипел всеми костями. Каска съехала лейтенанту набок. Он поправил ее и неласково погля­ дел на шофера: — Штучки, товарищ сержант! На крыльце стоял майор. Генка готов был голову дать на отсечение, что лицо майора ему знакомо. — Докладывайте! — сказал майор солдату. — Задержанный мальчонка доставлен, товарищ майор. Докладывает солдат пограничной службы... — Не слышу доклада! — сказал майор, приглядываясь к Генке. Солдат, чуть подумав, опять взял под козырек: — Задержанный нарушитель запретной зоны доставлен на погранза­ ставу. Докладывает солдат пограничной службы Иванов! Генка ахнул — вот он уже и нарушитель! Теперь-то уж ему не мино­ вать кочерги... — Введите нарушителя для снятия допроса!— сказал майор, скры­ ваясь в двери. Автоматчик кивнул головой Генке: идите! Лейтенант обо­ гнал их, пройдя вперед. Шофер сказал солдату: — К ордену теперь, поди, представят тебя, морская душа. Без году неделя на сухопутной границе и уже — боевые действия по задержанию крупных нарушителей. Везет же людям! Задержавший Генку кинул на водителя такой взгляд, что если бы он обладал способностью испепелять — не только от водителя, но и от джипа лишь взвилась бы в жаркий воздух голубенькая струйка дыма. ...С Генки сняли допрос. Потом он послушно поворачивал пальцы, на ­ мазанные типографской краской, со страхом, видя, как проступают на бу­ маге рисунки с какими-то узорами, отвечал на все вопросы каким-то тон­ ким и писклявым голосом, что уже даже и сам не знал, кто отвечает на вопросы — он, Генка Лунин, или впрямь какой-то нарушитель, который со злостными, диверсионными делами проник в пограничную зону. Потом лейтенант, проводивший всю эту операцию в присутствии майора, вышел из его кабинета. Майор сидел за столом и глядел на Генку. В низкие широкие окна до­ ма лился солнечный свет, который уже стал слабеть, так как рисунок рамы на полу, покрытом звонко!? желтой краской, померкнул. Где-то слышен был лай собак — короткий, отрывистый, негромкий. Это был не тот лай, которым облаивают прохожих невоспитанные гражданские псы, поднима­ ющие шум не столько для пользы дела, сколько для доказательства сво­ его служебного усердия, а совсем другой. В кабинете находился, кроме майора и Генки, пограничник, приведший его сюда. — Как же ты прошел мимо запретительных надписей, Лунин? — спросил вдруг майор. — Каких, каких? — спросил Генка. — На дороге стоят надписи, запрещающие ходить по этой дороге! Здесь запретная зона, понимаешь! Грамотный ведь... — Нету там никаких надписей! — сказал Генка. — Ей-богу, нет!