Сибирские огни, 1962, № 7

шагов!» Проходил, открывал глаза — не идет ли встречь машина. И тем же манером делал пятьдесят строевых шагов. И — сто! Он прошагал ми­ мо полосатого столбика с короткой выразительной надписью на четырех­ угольной аккуратной дощечке: «Запретная зона!!! За нарушение — под суд!!!» Три восклицательных знака после каждой фразы делали эту над­ пись особенно значительной для тех, кто шел по дороге с открытыми гла­ зами. Но у Генки глаза были закрыты... Раз! Два! Левой!.. Раз! Два! Левой!.. Устав от парада, который он устроил себе, Генка пошел просто так, как все ходят. Удивительная тишина обнимала окрестность, если не считать шеле­ ста листвы по обочинам дороги да треска всякой живности, что скакала, прыгала, ползала, летала над словно застывшей в этом потоке тепла и све­ та травой... И вдруг что-то зачернело на дороге. Двое в шубах дрались на голу­ бом ее полотне. Лупили друг друга наотмашь, широко размахивались, боролись в обнимку, а то гнались друг за другом, и, настигнув, катились клубком. Генка вытаращил глаза и убавил шаг-— вот еще, нашли место и время! «Шоферы, наверное, греются!» — подумал он, а потом, вытерев пот, набегающий за воротник, сообразил, что в такую жару — греться, по­ жалуй, и не стоит! К тому же в шубах! Его раздирали испуг и любопытство. Как бы не влипнуть тут в исто­ рию. Из осторожности, он перешел на правую сторону дороги, к выемке в склоне сопки, скат которой оказался у него с левой руки. Скат был до­ вольно крут. Под прикрытием подлеска, который шел за выемкой, Генка подобрался к тому месту, где сдуревшие шоферы тузили друг друга не на шутку. Тут один из них — покрупнее, побольше и посильнее —дал такого тумака второму, что тот заревел диким голосом и кинулся к обочине, на скат, сверкнул в воздухе темными пятками и завалился вниз. Второй под­ нялся в рост, огляделся, и Генка очень ясно и вместе с тем, как во сне, увидел длинную морду, мохнатые уши, близко поставленные и оттого не­ сколько недоуменные черные глазки старшего «шофера», его широкие ла­ пы и короткие кривоватые ноги и деликатный хвостик, целомудренно при­ крывавший то, что у прочих шоферов скрывалось штанами. Генка ахнул и застыл, не в силах сделать ни одного движения, душа его спряталась не только в пятки, но и в самые закаблучья. И «шофер», вдруг увидев непо­ далеку от себя Генку, тоже испугался. Он поднял вверх черный мохнатый нос, обнажил желтоватые зубы, понюхал, учуял дурной воздух, потянув­ ший вдруг от Генки, и на четвереньках, иноходью, мелькая черными пят­ ками, пустился наутек, туда же к косогору, откуда в этот момент выглянул и младший «шофер». Пестун налетел на него, мимоходом дал хорошего леща, и оба они покатились кувырком вниз, причем старший, видимо очень дисциплинированный и владеющий собой и глубоко осознавший свой долг в отношении младших, умудрялся шлепать маленького, годова­ лого —• то по голове, то по тыльной части туловища, прибавляя ему пры­ ти. Они ввалились в подлесок, подминая и ломая кустики, отчего раздал­ ся и треск и хруст. Генка летел по дороге, забыв все на свете, опрометью... Вот это да! Один артиллерист на двух медведей! Надо еще посмотреть, кто перетру­ сил больше! Ведь сначала бежали медведи... ...Однако что же это такое, а? Дорога прямая, как стрела, гудрони­ рованная, а машин — ни одной! А медведи на ней резвятся! Может быть, пока Генка шел от станции сюда, человечество уже перестало существо­ вать, уничтоженное какими-то мертвыми лучами, и Генка остался единст­ венным представителем мыслящих существ на Земле, которой уже успели