Сибирские огни, 1962, № 7

ки паровозов, где идет своя жизнь, так непохожая на скучную жизнь Генки. Он останавливается перед длинным красным составом товарных ва­ гонов, ступеньки которых добросердечно предлагают Генке: «Давай! Да­ вай, салага! Давай, поехали!» Тут дождь припуокает с новой силой. И вдруг превращается в град. Ледышки, величиной с горошину, летят с высоты, отскакивают от досок деревянного настила перехода, от стенок вагонов, от рельсов. Генка лезет в тамбур, спасаясь от коварства стихии. Высовывает на волю ладошку, ловя градины. Они довольно сильно бьют его по руке, но это только приятно. И вот уже — полная ладонь градинок. Генка берет одну, дру­ гую — сует в рот и, чувствуя, как начинает ломить зубы, сосет их с на­ слаждением — холодненькие! Удар грома заглушает все звуки. В его грохоте теряется паровозный свисток. Мокрый, в облипшей гимнастерке и нахлобученной на глаза фу­ ражке— вольно ему было не надеть дождевик!— дежурный по станции машет электрическим фонариком. Генка видит, как вдруг стронулись с места и поплыли в сторону пути, стрелки, дома, деревья в сквере и де­ журный по станции. Первая мысль — спрыгнуть, и он уже хватается за поручни и ста­ новится на ступеньки. Колючее и холодное окатывает его. И Генка прячется назад, в тамбур. Косой дождь застилает город... 9 Дома Вихрова ждет записка на столе: «Мы с Лягушонком ушли к Анке. Ты совсем не думаешь обо мне. Гроза, ливень, а тебя нет! Ну, что это такое! Я очень беспокоилась. Вернемся поздно. Обед на столе. Зайди к Ив. Ник. — вечером сегодня!!! Очень злая Багира». Что-то мешает Вихрову встретиться с очень злой Багирой, которая беспокоилась о нем, и он рад тому, что вечер уже на дворе и что надо идти к Ивану Николаевичу. ...Горит лампа на зеленом сукне стола. Авторучка — словно требую­ щая работы — сверкает металлическим пером. Иван Николаевич подни­ мает голову от бумаг. — Здорово! — говорит он Вихрову. — Что больно осунулся? Нездо­ ровится, что ли? Лечиться, понимаешь, надо, если болен... Дай-ка я тебе напишу записку в поликлинику горпартактива! Завтра же сходишь! Зав­ тра же. А? — Никогда не чувствовал себя так хорошо! — говорит Вихров. — Ну, гляди, тебе виднее! —отзывается Дементьев. Он вертит в руках вечное перо, приглядывается к Вихрову. — Дело, товарищ Вихров, вот в чем! — говорит он официально. — Конечно, все это идет по линии общественности, но я хочу наперед с вами поговорить. Хотим рекомендовать вас в народные заседатели. По-моему— выберут. Как вы на это посмотрите? — В заседатели?! — примеряется Вихров к услышанному, что бы это значило! — И шутит: — За что, Иван Николаевич? Я ведь педагог, а не юрист. Не криминалист... — Криминалисты есть! — говорит серьезно председатель исполко­ ма. — Больше, чем нужно... Один тут у нас художник нашелся — судья...