Сибирские огни, 1962, № 7

На этом утесе решилась однажды судьба Зины. ...Мишка уже долго ухаживал за ней. Делал все, что положено в по­ добных случаях, — угощал мороженым, водил на танцы, в комнату сме­ ха, причем сам становился в центр зеркала, которое превращало его в неимоверного урода, но Зину все отодвигал и отодвигал в сторону, — чтобы она не обидилась ни на него, ни на зеркало! — танцевал с ней на площадке, что нависала над самым берегом реки, гулял по тенистым аллеям, катал ее на лодке, готовый грести до полного изнеможения. А Зина, хотя ее и тянуло к Мишке, почему-то—ведь бывает так! — все ■сторонилась его и дичилась, принимала его ухаживания, а не позволяла ни обнять, ни поцеловать. И вот, как-то они сидели на утесе и были заво­ рожены зрелищем, и, казалось, наконец, сердце Зины готово было смяг­ читься. Мишка, очень тихо, сказал ей: «Зиночка! Я тебя люблю! Поже­ нимся, Зиночка!» — «Вот еще выдумал!» —ответила Зина и даже отстра­ нилась — не вздумал бы целоваться! А Мишка встал во весь рост, нахму­ рился. И вдруг Зина услышала: «Ну, тогда мне не жить, Зинка!» И уви­ дела, как Мишка рыбкой кинулся прямо в самый водоворот и скрылся из виду. Перепуганная до полусмерти, Зина закричала: «Поженимся, Мишка, поженимся! Что ты делаешь?!» И сама чуть было не кинулась вслед, расширившимися глазами глядя в водоворот. «Спуталась?» — ска­ зал ей какой-то рыбак, дремавший над своей снастью и проснувшийся от крика Мишки и Зины... Рыбак сказал ей: «С нашим братом лаской надо, а не ухватом, дева! Ухватом горшок ухватишь, а не мужа!» И смеялся. Зина готова была уже звать на помощь, кричать, что есть силы, ею начало овладевать отчаяние. 1ут вдруг кто-то рядом, за спиной, проговорил спокойно: «Что-нибудь потеряли, гражданочка? Поискать?» Она, как ужаленная, обернулась. Мишка стоял-стоял, улыбаясь и несколько встревоженный — не слишком ли сильно он пошутил? (Вынырнул он в пятидесяти метрах ниже). Не со­ знавая, что она делает, Зина размахнулась и хотела ударить его прямо по улыбающемуся рту. А он, мокрый, вдруг придвинулся вплотную, ока­ завшись телом к телу, лицом к лицу, крепко обнял ее и поцеловал в губы. Удар пришелся ему куда-то по шее, отчего он только сильнее прижался к Зине. А потом она вся обмякла и вдруг поняла —нет на свете никого дороже, чем Мишка! Ни-ко-го! А он сказал, немножко хвастаясь и своим телом, и своим умением, и своей любовью к Зине: «Меня потопить •— надо к рукам и к ногам гири пудовые привязать, да и то, пожалуй, вы­ плыву!» А рыбак, держа в руке пустую удочку, все улыбался и все слу­ шал, что говорит этот шалапут своей крале, и не замечал, что рыба давно уже съела всю приманку и плавала вокруг пустого крючка. Золотом выстлан был другой, пологий берег. И даль покрылась жар- коватой дымкой. И голубым переливались леса и перелески за мостом и у Красной Речки. И словно ближе подошел к городу великан Хехцир, давая рассмотреть прохладные пади тугих своих боков. И где-то в дали, совсем невидимый, катил по невидимым рельсам поезд, и только его ды­ мок, упряМый и задорный, передвигался по горизонту... ...Задумчиво стоит Зина, облокотясь на каменный парапет. Марчен­ ко, достав из кителя какую-то бумагу, подает ее Зине. — Что это?— спрашивает Зина, не в силах отвести взгляда от за ­ речья и не сразу отрываясь от своих мыслей. — Да, понимаешь... Мы на них получили похоронные сообщения. А наследников, как будто, нету... Погляди, может, тут и ваши вкладчики значатся. В документах, поступивших к нам, есть и сохранные свидетель­ ства на облигации госзаймов... — Ну, и...