Сибирские огни, 1962, № 7

воскресный или будний, Он шлепанцы привычные обует... И зубы жесткой щеткою почистит, И выключатель сломанный починит; За завтраком газету почитает, Прикинет, как идет футбольный счет, И вдруг увидит; женщина чужая Тарелку держит: «Положить еще?» А дальше все останется, как было: Не вспыхнет стол малиновым огнем, . И в ванной не окаменеет мыло («Семейное» — написано на нем). И станут годы скатываться в забыть, Покой, густея, зацветет в дому. Но женщина начнет все время зябнуть, Сама не понимая — почему. И муж — непьющий, и достаток нажит, А все как бы в предчувствии дождя. А это он ушел. Ушел однажды. И двери не захлопнул, уходя. * * * Я свято не люблю бездарностей В поэзии, в труде, в гульбе. — Их задубелый взгляд без дальности И пот старанья на губе; Их скорый пафос умиления. Их веру в званья и значки. Их роковое неумение Для чуда распахнуть зрачки; Их бытие строгорежимное, Их дух поправшие тела; И их привычку несдержимую Лезть к мастерам в учителя.