Сибирские огни, 1962, № 7

Кончается длинный обед и длинный день — обычный день в Московской Руси. ...Уж сумерки. Сверчок трещит за печкой, Сочится в терем сквозь слюду заря Вечерняя и песня, что за речкой Поют косцы в усладу для царя. И понесла того же дн я царица... Коломенское дремлет до утра. И дремлет Русь, И богатырь ей снится С громовым, гневным именем Петра! Петр помянут только в последней строке, но все в произведении полно смутным и тревожным ожиданием вели- кого царя, который придет, чтобы взды­ бить Русь. Примечательно, что здесь почти нет устаревших слов и оборотов, стиль рассказа прост и легок. Но тем не менее создается впечатление, что поэт сумел заглянуть поистине в глубину ве­ ков, сохранив при этом свободу и не­ принужденность. Дело тут в интонацион­ ной гибкости, в мастерском владении диалогом. «В селе Коломенском» смело можно поставить рядом с историческими стихами Дмитрия Кедрина. Образы отважных казаков-землепро- ходцев, покорителей Сибири, М. Скура­ тов рисует и в поэме «Сибирская родо1 словная». Замысел ее возник из сопо­ ставления двух эпох — середины двад­ цатого столетия, когда на Ангаре, неда­ леко от остатков старинного острога возводится грандиозная Братская ГЭС, и того далекого времени, когда в этих местах появились первые поселенцы. По­ ка увидела свет лишь первая часть поэ­ мы — «Братский острог», но ее вполне можно рассматривать, как самостоятель­ ное художественное произведение. Автор разворачивает действие нето­ ропливо, нанизывая одну картину или сцену на другую. В поэме вообще ярко проявился изобразительный дар поэта. Перед нами нечто вроде летописи, начи­ нающейся медлительным зачином о том, что было «в давнишние годы, в да­ лекие сроки». Здесь и описания путешествия рус­ ских послов в Китай, и мужицкие чело­ битные, и этнографически добросовест­ ные зарисовки быта. Пестрое и разно­ шерстное людское море: казаки, инород­ цы, купцы, мужики и воеводы. Коло­ ритны, сочны отдельные эпизоды и главы поэмы, например, описание Би- рюльского бунта и расправа над мужи­ ками. Особенно удачна глава о путеше­ ствии русских ко двору китайского бог­ дыхана. В ней настоящее буйство красок сочетается с исторической достоверно­ стью. Быт и нравы средневекового Ки­ тая показаны через восприятия простых русских людей, которые с изумлением взирают и на восточную роскошь дворца, и на нищету мелкого люда, и на цветение иноземной природы. Одиако летописный способ изображе­ ния дал себя знать. «Сибирская родо­ словная» лишена драматизма и распада ется на ряд эпизодов, каждый из кото­ рых рисует какое-нибудь событие, но слабо связан с предыдущим. Поэтому можно было бы легко переставить все главы — впечатление не нарушается. Поэма страдает однообразием, описа- тельностью. Нагнетая имена и факты, автор далеко не всегда стремится осве­ тить их значительной мыслью, или най­ ти острый- сюжетный поворот, и не слу чайно иные страницы этой довольно большой поэмы напоминают зарифмо­ ванный исторический документ. Произ­ ведение в целом растянуто и громоздко, написано к тому же тяжеловесным язы­ ком. И все-таки с уважением относишь ся к самому замыслу поэта, к эпической широте повествования и к добросовест­ ности изучения целых пластов народной жизни прошлого. Поэма «Сибирская родословная» была выпущена поэтом в середине тридцатых годов, а через 3 года вышел одноимен­ ный сборник его стихов и поэм, куда впервые вошло ранее написанное. В эти годы М. Скуратов немало печатался, вы­ ступал и как прозаик. Во время войны поэт все силы и опыт отдавал общеьа родному делу, выступал со статьями, очерками, рассказами. Многое из того, что родилось в эти дни, не прошло бес следно, доказательством чего может слу­ жить сборник «Родня», вышедший веко ре после войны. Чувство любви к родно му краю наполняется в целом ряде сти­ хотворений сборника большим внутрен ним содержанием, чем это было раньше. Знакомые дали!.. С годами все чаще Я к вам приходил... Разлучила война — И стали дороже нам хвойные чащи, Луга , перелески и та сторона, ГДе мы подрастали, как в роще сосенки. Взрослели и край покидали родной... Но всюду он с нами напевный и звонкий. Сливаясь со всей нашей русской страной! И даже по-новому как будто зазвуча ла пейзажная лирика, широко представ ленная и в последней книжке «Всполо­ хи», вышедшей в 1957 году. В послевоенное время М. Скуратов много работает над переводами поэтов Тувы и над стихами о современной Си­ бири. Его переводы с тувинского, наряду с переводами С. Гудзенко, говорят о творческом отношении к задаче воссо­ здания оригинала. В Туве письменность развивается с недавних пор, но у каждо­ го народа есть свои фольклорные тради­ ции, и переводчик должен был учесть их. Перевод более тысячи стихотворных строк с тувинского языка, принадлежа­ щий перу М. Скуратова, — результат добросовестного изучения этого края, не­ посредственного, на месте, знакомства с