Сибирские огни, 1962, № 7

Железная дорога теснит дремучую красоту Байкала («Байкалу»), Меняют­ ся люди, те, кому предстоит смирять стихии, прокладывать трассы в тайге. В стихотворении «Якутская повесть» рас­ сказывается о том, как входит новое в жизнь ранее угнетенных якутов. Любопытен один факт из творческой биографии поэта. Его «Байкальскую бась» напечатали в свое время сразу три журнала. Произведение привлекало своей героико-романтической окраской. Это был реквием павшим геройской смертью красногвардейцам. М. Скуратов, в эту пору переехавший в Москву, примыкал к группе «Пере­ вал», печатаясь в различных периодиче­ ских изданиях. Сибирская тематика по- прежнему владела им. Казалось, стары­ ми остались и образы, но — лишь с внешней стороны. Интересно в этом отношении стихот­ ворение «Приискатель», в котором на­ рисован собирательный образ, традици­ онная фигура «приискового Стеньки». С синими глазами, С сивыми усами, Приискатель — лешев браг! Бродит за горами. Он в тайгу, бывало прет Скарб свой с сухарями, А напьется — все пропьет, Вместе с сухарями. Покуражишься вот так, Спустишь все до нитки, — Вновь батрачишь за пятак. До работы прыткий. А потом опять в тайгу. Приискатель русский. Мыть песок на берегу Каменной Тунгусски. Показав в первой части стихотворения жуткую картину безрадостного сущест­ вования приискателя в старое время, поэт затем рисует облик изменившегося труженика. Все иначе «с тех пор, как сгинул царь». Пусть выцвели глаза у престарелого старателя — он еще слав­ но потрудится на благо освобожденного народа. Приискатель — лешев брат! С сивыми усами... Я тебе донельзя рад. Что в строю ты с ь?&ми. Сила лучших стихотворений поэта со­ стояла в умении постигнуть строй жи­ вой народной речи, в великолепном вла­ дении песенными и былинными оборота­ ми. Его «Сибирский сказ», «Сказ о бер- дане» и другие произведения о граждан­ ской войне были написаны в том же клю­ че. И здесь поэт не отходит от народно­ песенного стиля и сознательно избирает традиционную манеру сказа. «Сибирский сказ» написан взволнованно, искренне. Патетичен зачин его, немало здесь удач­ ных строк, но это стихотворение, говоря­ щее о торжестве народного дела, о ге­ роической гибели двух друзей-партизан, отправившихся на борьбу с «ватагою ку­ лацкой», слишком архаично и тяжело­ весно по форме. Странно для слуха зву­ чат поставленные рядом слова. «Кол­ чак» и «хоробрые», «лечь костьми»... И ото рядом с ясными, напевными и разма­ шистыми стихами, которые, кажется, вы­ лились сразу и целиком. Мой дедун, мой ворчун, помер краснобаем, Что он пел, напевал — чуем, да не знаем. Старый хрыч, старый друг, старый краснобай, Ты был сед, ты был мудр — седоусый чай. Седоусый ты мой, седоусый, старый, Не гулял ты в лесах с нынешней гитарой. {„КРАСНОБАЙ ') . Тут главное не столько в точном смысле отдельных слов, сколько в об­ щем строе, внутреннем ритме целого: как будто действительно нам слышен ро­ кот струн бандуры. Отошло в прошлое то, что легло в ос­ нову стихотворений М. Скуратова двад­ цатых годов. Но теперешний читатель, для которого привычны строки о Сибири мартенов и ГЭС, не останется к ним рав­ нодушным, как убедительным докумен­ там времени... Немало дорог мной изучено, пройдено, Но где бы я ни был — со мной моя Родина! Эти слова можно было бы поставить эпиграфом ко всему поэтическому творчеству Скуратова — певца родной стороны, ее просторов, могучих рек и нетронутых лесов, ее мужественных лю­ дей. Здесь для него — «жизни и песен край непочатый!». Надо очень любить и по-настоящему знать свой край, чтобы так запечатлеть все детали его своеоб­ разного пейзажа. ...Поля и пажити. В печали Угрюмый ельник будто спит. И всюду, всюду — перелески — Ну, точно в море островки! Зной августовский, ветер — резкий, И хмарь лесов, и синь реки, Путей проселочных извивы, Пыль на дорожных тополях... Места не так уж и красивы, — Но мир, но тишина в полях, Но это осень — бабье лето, И тихий, полный скорби, писк, Шаги и шорохи лесные, И строгий, молчаливый лес. Места заветные, грибные, Д а изгородей тусклый блеск... („В МИРНОЙ СТОРОНЕ" В этом превосходном стихотворении поэт как бы разом, мгновенно окинул взором близкую ему картину, и ласково,