Сибирские огни, 1962, № 7

о наших людях, отдавших самое прекрасное на земле — жизнь, чтобы очистить мир от гитлеровской чумы. Радостью дышат светлые кварталы новой Праги, разбегающиеся все шире и шире по недавним лугам и пустырям. Огромные многоэтажные дома чем-то напо­ минают московские Новые Черемушки. Социалистический город с его крупными заводами, с большими жилыми массивами, с клубами и библиотеками, с детскими яслями и садами, школами и больницами растет быстро и уверенно. Но с особым чувством мне вспоминаются хозяева этого города, милые, сердечные, обаятель­ ные наши друзья и братья, товарищи и соратники по великому делу. Вы идете по улицам, и вдруг пожилой чех, возвращающийся с покупками из продовольственного магазина, с душевной улыбкой спрашивает вас: — Как вам нравится у нас в Праге? Как вы чувствуете себя? На редкость примечательными бывают случайные встречи. Расскажу об од­ ной из таких встреч. Вдвоем с одним молодым новосибирцем мы шли с Вацлавской площади к Карлову мосту. От ратуши начинался незнакомый для нас район. По склону мы чувствовали, что Влтава уже где-то недалеко, и видели вздымавшиеся за нею шпили Градчан, но не знали, попадем ли на мост по открывшейся перед нами ули­ це. Решили спросить. Навстречу нам медленным шагом отдыхающего после тру­ дового дня шел, держа за руку красивую белокурую девочку, человек с внима­ тельными добрыми глазами. На мой вопрос он ответил, указывая куда-то за рату­ шу, где начинался лабиринт узеньких кривых улочек: — Сюда ближе. Но вам будет трудно найти дорогу. Пойдемте — я по­ кажу. — Если у вас есть время... — Одну минутку, я поджидаю вторую дочь... Оглядываясь, он прошел с нами до угла ратуши. Тут ему встретилась обая­ тельная женщина с коротко подстриженными волосами, девочка радостно подпрыг­ нула, и мы поняли — что это ее мама. Он что-то сказал по-чешски. Женщина, при­ ветливо кивнув нам, направилась, как видно, к дому, а мы зашагали по тихим улочкам старого города, где, несомненно, ходил в свое время Владимир Ильич. — Да, конечно, он бывал здесь, — подтвердил разговорчивый пражанин и заинтересованно спросил: — Вы уже посетили наш музей Ленина? Хорошо! Там все сохраняется, примерно, так же, как было. А вот квартиру рабочего, у которо­ го Владимир Ильич жил вместе с товарищем Онуфриевым, нам пока еще не уда­ лось отыскать. Но не теряем надежды. Кто же он, этот общительный собеседник? Партийный работник? Преподава­ тель? Я спросил — где прошла его молодость. — Молодость — в партизанах. Несколько лет воевал в лесах, в наших Тат­ рах. А заканчивал войну в рядах Советской Армии. Затем работал в Болгарии. И вот в Праге постоянно уже более двенадцати лет, в нашей новой Праге. — Здесь, — продолжал он, указывая на дома, почерневшие от времени, — самая старая часть нашей столицы. Так же, как Градчаны. Где мы идем сейчас, тысячу лет назад проходили караваны купцов. На лошадях и верблюдах. По старо­ му, не сохранившемуся до наших дней мосту, на месте которого построен Карлов мост, они переходили через Влтаву и подымались в Градчаны... Остановившись на минуту у входа на Карлов мост, наш провожатый достал из кармана пиджака и подал мне визитную карточку: «Доктор Честмир Аморт», историк. Мы пожали друг другу руки. — А это, — он положил руку на плечо девочке, — наша младшая дочка Барбарка. — По-нашему — Варя, — сказал мой товарищ. — Да, Барбара, — подтвердил любезный собеседник и первым двинулся к мосту. Я напомнил, что он поджидал свою вторую дочь, и разговорчивый пража­ нин успокоил нас. — Она останется дома; я уже сказал жене. Это не беда — с Катериной мы погуляем завтра. Он сделал широкий жест рукой: — Посмотрите наш старый мост. Вот, например, никогда не существовав­ ший святой. Католики выдумали его, чтобы затмить в народной памяти Яна Гу­ са. Но это им не удалось... Нам приходится вести большую борьбу с церковника­ ми, — добавил он. — В особенности, с католиками, которые действуют по-иезуит­ ски. Мы закрыли монастыри, хотя и не легко это было. Всех молодых монахов выгнали — пусть работают. За мостом, по обе стороны старой, вымощенной булыжником улицы, стояли маленькие магазины и кофейни. Наша юная спутница, видимо знакомая с этим районом, стала щебетать о чем-то, подергивая отца за руку. — Барбарка просит пить, — сказал он. Зашли в кофейню. Отец заказал для дочки лимонад и бисквит, а нам, ' го­ стям Праги, как он называл нас, по чашке черного кофе.