Сибирские огни, 1962, № 7

Наевшись, Генка сидит за столом, отдыхая. Он смотрит в окно. В воз­ духе что-то мелькает и все сильнее застилает округу. Первый снег в этом году. Вот и настала опять зима! Генка молча смотрит в окно. Какая-то мысль зреет в его голове.' Она становится все яснее и яснее, пока не принимает совершенно определен­ ную форму. Генка говорит, не поворачивая голову к матери: — А дяде Пете скажи, пусть он больше к нам не ходит! Мать вздрагивает, точно от удара. Она долго молчит. Потом тоном человека, находящегося в глубоком раздумье, говорит: — Знаешь что, Гена! Сватается ко мне Венедикт Ильич! Дак, я и не знаю, что ему сказать. Человек он самостоятельный. С пониманием... Она глядит на Генку. Генка вздыхает: беда с этими женщинами, кто их знает, что им надо? Неужели плохо жить одной? Никто, понимаешь, не прибьет, не заругает, не пошлет никуда — сама себе голова, а вот, поди же... Вслух он, однако, говорит: — Ну, пусть зайдет к нам. Познакомиться же надо. ...Что такое счастье? Трудно ответить на этот вопрос, когда речь идет об устройстве жизни человека, которому нужно что-то такое, чтобы душа была спокойна и надежда на лучшее все вела и вела бы его вперед по этой жизни, как по дальней дороге, один конец которой всегда откры­ вается в тумане и которая с каждым шагом открывает что-то новое, рож­ дающее новые чувства, и новые надежды, и новые желания. Может быть, счастье заключается в том, чтобы идти по этой дороге в ногу с другими? Плечом к плечу. Рука с рукой. Сердцем к сердцу... 14 Вот эти люди! Вот идет по улице невысокая женщина, одетая так, как одеваются все женщины с малым достатком. Она не молода и не красива. Может статься, будь ее заработок побольше, а жизнь подешевле — она выгляде­ ла бы моложе своих лет, и тогда ваш взгляд задержался бы на ней по­ дольше — у нее почти девичья фигура, и на ее лице и теперь заметны ес­ ли не следы красоты, то былого задора. Навстречу ей шагает подросток. Он громко топает слишком больши­ ми для его ног сапогами с кирзовым верхом и кожемитовой подошвой. Портные не тратили на него свое драгоценное время, занятые другими з а ­ казчиками. Все на нем торчит и топорщится. Не только одежда, но и уши — слишком большие для его головы, отчего он странно похож на насторожившегося щенка. Он шмыгает носом, но во всем его облике напи­ сано такое достоинство, а во взоре небольших остреньких глаз и вздерну­ том коротком носе — такая независимость, что вы невольно уступите ему дорогу... Вот идет немолодой человек с усталым взглядом серо-голубых глаз и следами какой-то тяжелой болезни, обметавшими темными кругами эти глаза. Под мышками он тащит книги и, кажется, стопку ученических тет­ радей, заботливо обернутых газетой. Вот в толпе показалась молодая, очень хорошенькая девушка в ми­ лицейской форме. Она быстро и легко ступает по земле, словно летит. Кто в двадцать два не ходил так, тот уже никогда не обретет этой поход­ ки. Девушку эту невольно хочется сравнить с ласточкой, когда та-взмы­ вает вверх и вы слышите нежный свист ее крыльев и испытываете жела­ ние, вот так же легко оттолкнувшись от земли, взлететь вверх. '