Сибирские огни, 1962, № 7

мольских отрядов, которым на эту ночь выдали оружие. Они сдавали сво­ их «подшефных», затем шли сдавать оружие. И вдруг словно пламя полыхнуло в воротах — копна золотисто-ры­ жих, оттенка красной меди, пышных волос, простенькое лицо, ватная кур­ точка, на плече ремень винтовки, щеки, горящие румянцем возбуждения, глаза, в которые так хотелось Гриньке глядеть и глядеть! Это была Та­ нюшка Бойко! И Гринька, увидев ее издали, побледнел и вдруг сел на землю и заслонился от нее Генкой. — Эй, ты! — крикнул ему один из милиционеров.— Встань, давай! И Гринька сказал каким-то беспомощным, ломающимся голосом, со­ всем по-детски: — Ой, можно я посижу — Рыженькая выйдет, я встану, а? Милиционер то ли нахмурился, то ли усмехнулся —трудно было ра­ зобрать выражение его лица в этой сумятице метавшихся по всему двору бликов и теней от передвижения людей, от вспышек электрических фона­ риков. — Совесть-то значит еще имеется! — сказал он. Но Рыженькая не увидела' ни Генку, который тоже смертельно боял­ ся попасться своей спасительнице на глаза, ни Гриньку. Она ушла в по­ мещение, вернулась без винтовки и, спросив — который час, а было уже четыре утра! — побежала из ворот, на ходу стягивая со своего рукава красную повязку дружинника. Арестованных стали рассортировывать. Тут за воротами засигналила машина. Майор подтянулся, поправил ремень и почти бегом устремился навстречу входившим в ворота. Это бы­ ло начальство — генерал, полковник, еще какие-то гражданские люди и среди них — Иван Николаевич. — Меня, товарищ генерал, — сказал Иван Николаевич, — интересу­ ют малолетние! А взрослые — это по вашей линии. С профессионалами мне говорить почти не о чем. Пусть с ними закон разговаривает... — Хорошо, Иван Николаевич. Вам виднее. Приехавшие пошли к крыльцу. Генка и Гринька стали в затылок друг к другу в очереди малолет­ них задержанных, которая потянулась в помещение. Генка продрог. Гринька время от времени клал сзади на плечи Генки руки, то ли для то­ го, чтобы ободрить, то ли для того, чтобы согреть, но и сам был хмур и бледен, и словно стал ростом меньше. Вот так, Гринька! Рыженькая, твоя любовь, была сегодня с винтов­ кой. А ты мог оказаться с ножом, Гринька! Винтовка—это оружие. Но и нож — оружие. Только — чье это оружие? Рыженькая была сегодня сол­ датом, а ты, Гриня? За столом в большой комнате сидел майор. Неподалеку от него, на подоконнике примостился Иван Николаевич, с вниманием смотря на подростков и юношей, задержанных во время об­ лавы. Их было человек пятьдесят. Они тоже были юностью его города. Что же заставило их быть не такими, как те, кто сейчас уже собирался в утреннюю смену на заводы или досыпал последние сны перед тем, как бежать в школу, или, по путевке комсомола, получив оружие для сегод­ няшней — или уже вчерашней? — операции, сейчас сдавал его куда следует? — Фамилия, имя, адрес? — спросил Генку майор. — Мать есть? — Лунин Генка! — ответил сын Марса и Стрельца, едва живой от того, что увидел он этой ночью. — Есть... Иван Николаевич прищурил глаза: — Как учишься? — Плохо! — сказал Генка.