Сибирские огни, 1962, № 7

Светлые пятнышки забегали по брезенту. Брезент полетел в сторону. Фонарь осветил носилки, свалившиеся к переборке, а под носилками — Генкины ноги. Носилки разобрали. Генку вынули из его преждевремен­ ного погребения. Но он уже потерял сознание, скорее от ужаса, чем от физических переживаний. ...Очнулся он в госпитальной каюте. Руки, ноги его ныли. Болела и голова, надежно забинтованная. Под белой чалмой, которая сделала его похожим на благочестивого хаджи, посетившего священный город Мекку, была довольно основательная царапина. — Ну, не пропала охота зайцем ездить? — вдруг спросил его кто-то не сердито, но строго. Генка огляделся и увидел знакомое лицо. Он не сразу узнал, кто это, но, подумав, сообразил, что это жена учителя Прошина, которую он видел как-то у Вихровых. Положительно нельзя было и шагу ступить никуда, чтобы не наткнуться на знакомых. Не хватало еще, чтобы его узнали тут! Прошина присмотрелась к нему и с какой-то грустной задумчиво­ стью во взоре сказала: — Эх, ты, Монтигомо Ястребиный Коготь! До чего же вы все похожи друг на друга... Поколения меняются, а мальчишество остается прежним... Мой тоже чуть не убежал. С вокзала вернули! Генка не очень понял эту сентенцию, но обрадовался: не узнала, зишь, как чудно называет! Однако вслед за тем, Прошина сказала: — Не подумал, что мать будет беспокоиться? Не подумал, что в беду мог попасть? Ну, ладно, матери телеграмму придется дать, чтобы не волновалась. Со встречным отправим назад... — Не-е! — протянул Генка, соображая, не улизнуть ли ему ночью на берег. — Приказ капитана! — сказала Прошина. «Ни чик!» — подумал Генка. Только бы дождаться темноты. А вокруг было доброе утро. Расстилались воды широкой реки, которая стремительно несла свои воды в Амур. Покатые берега ее были покрыты чуть пожелтевшей тра­ вою. Всюду, куда простирался взгляд, лежали возделанные поля, уже за­ сеянные озимыми, кое-где щетинилась стерня. Далеко слева синели какие- то горы. Левый берег повышался заметно, и впереди к самой воде подступал высокий овраг, словно огромный каравай подового хлеба. На безлесной его вершине вонзался в небо высоченный столб электрической передачи высокого напряжения, а от ажурных его ферм простой и прочной кон­ струкции на этот берег шли провода. Пролет — от столба на горе до стол­ ба в низине был неимоверно велик — километра три. Провода гудели, точно пели, от напора воздуха в этой вышине. — Из Мукдена идет ток! Там у японцев была крупная энергетиче­ ская база. Капитан, задрав голову, посмотрел на провода, потом на столб в вы­ соте, потом на столб в пойме и одобрительно сказал: — Инженерно это выполнено блестяще! Смело и просто... Вообще, я вам скажу, японцы очень талантливы, дьявольски работоспособны, пора­ зительно исполнительны. При другом строе они бы весь мир удивили..- Но, признаться, все мои симпатии принадлежат китайцам! С детства я с ними сталкивался — выносливы, трудолюбивы, настойчивы, любозна­ тельны, честны... Погодите, они через десять лет таких чудес натворят! На берегах, то и дело неподалеку друг от друга стояли китайские де­ ревушки из двадцати-тридцати домов. Деревни эти были обнесены тол­ стыми глинобитными стенами с воротами из брусчатки на железных клеп­ ках с наблюдательными башенками над воротными створами... Т «Сибирские огни^> № 7.