Сибирские огни, 1962, № 7

рало острое любопытство — ведь он впервые оказался на крупном суд­ не — как и что тут? Пригнувшись к борту, Генка увидел, что неподалеку от него стоит матрос. Он кидает в воду какой-то шест на веревке. Вынимает его и, чуть освещая маленьким фонариком, осматривает. И раздается его монотон­ ный голос: «Сто двадцать пять! Про-онос!», «Сто десять! Про-онос!» — и так до бесконечности. Кто-то наверху сказал очень ясно: «Тут должен быть знак по лоции! Дайте прожектор вперед и влево!» Генка опасливо поднял голову вверх. Нет, на него никто не смотрел, хотя Генка угадал, что там, на капитанском мостике, стоит не один человек. Кто-то даже об­ локотился на парусиновый фальшборт и постукивал по нему пальцами с внешней стороны. Яркий сноп света с мостика ударил в низкий берег, мгновенно выхва­ тив из мрака песчаный приплеск, черную воду, бледно-зеленые деревья, по­ луразрушенную фанзу с решетчатыми окнами, метнулся влево-вправо и застыл на каком-то полосатом столбе со ступеньками, что валялся на бе­ регу. «Сняли!» — сказал кто-то наверху. «Что бы это значило?» — спросил другой. Луч погас. Погасло все вокруг, и на мгновение Генка перестал видеть так, будто ослеп. «Один двадцать!» — вдруг снова закричал матрос с шестом, и в голосе его послышалось предупреждение. «Дайте самый ма­ лый!»— сказали наверху, и Генка услыхал мелодичный перезвон судово­ го телеграфа. «Морзянку на берег — где знаки, как держать?» — опять сказал первый. И тут над головой Генки замигали, заплясали огоньки. И он ясно увидел мальчишеское лицо матроса, который чем-то щелкал в ру­ ках, открывая и закрывая свет сильного электрического фонаря. Едва он кончил передачу, как на берегу тоже замигали, заиграли такие же огонь­ ки. «Подмыло знаки, ведем восстановительные работы. Держите строго по фарватеру. Через триста метров — левее, на одиночное дерево, затем пра­ вее — на кумирню. Дальше — по фарватеру, по знакам. Сильных измене­ ний фарватера нет. Вахтенный—старшина второй статьи Божок»,— прочи­ тал сигнальщик. Почти рядом хлопнула дверь, кто-то вышел на палубу. Генка опро­ метью кинулся в свое укрытие. И едва он улегся между стенкой и носилками, как по всему корпусу разнесся глухой удар, скрежет металла о камни, громкий звонок теле­ графа, не менее громкое чертыханье с мостика, потом во всех помещени­ ях раздался звонок аврала, и теплоход стал. Носилки сдвинулись от толчка с места, рухнули и придавили Генку. — А-а-а!— закричал Генка. — А-а-а!!! 3 ...Генка кричал и плакал. Ои пытался уменьшить тяжесть, навалившуюся на него, но это было выше его сил. Когда аврал кончился и «Маяковский» осторожно двинулся дальше, капитан с раздражением сказал: «Какой черт там кричит? Что за паника? Заткните ему глотку!» И тут все, кто был на мостике, услышали жалкий Генкин крик. «Котенок?» — неуверенно сказал дежурный врач, который за отсутствием других дел выглядывал с мостика на темные берега, тщет­ но пытаясь представить себе, как она выглядит — эта Маньчжурия. «Ре­ бенок!»— сказал капитан. «Откуда здесь дети?» — «Понятия не имею. У меня двое хлопцев — так слух у меня натренированный! Мальчишка орет!» Капитан распорядился отыскать источник этого крика. И по палубе застучали каблуки матросов и зашарили огоньки электрических фонари­ ков.