Сибирские огни, 1962, № 6

а в прямом смысле — сказалась и работа на ветру, и усталость, и рас ­ строенные нервы, и он упрекнул совесть: «Ну, это нечестно! Лежачего не бьют! Не могу я сейчас с тобой тягаться!» Глава шестая Л е д о х о д 1 Кончался апрель тысяча девятьсот сорок пятого... В последние дни апреля над Амуром нависает призрачная сиреневая дымка, и наступает полное безветрие, и воцаряется какая-то сказочная тишина, какой-то трепетный покой в природе... Безветрие здесь редкость, дорогой подарок всем, вызывающий ощущение праздника. Хехцир и высо­ кий берег образуют Широкий коридор между двумя низменностями. И р а з ­ ность давления гонит по этому коридору воздух с такой силой, с такой скоростью, при которой парашютисту запрещается прыгать. Ветер бешено мчится над гладью великой реки. И, как разбойник, врывается на улицы города. Он, кажется, смел бы прочь и этот город, мешающий его разбегу. Он очень затрудняет жизнь людям, которым нельзя запретить ходить на работу, развлекаться, назначать свидания и просто гулять. И вдруг — тишина... Сиреневая дымка легка , прозрачна, покойна. Она странным образом размывает очертания знакомых окрестностей. Они видны, но совершенно мягки, точно нарисованы пастелью. И Хехцир теряет свою тяжесть. Гро­ мада его становится похожей на синюю тучу, которая все никак не может подняться на небосвод. И лед и снег, покрывающие гладь великой реки, принимают призрачный цвет этой дымки и сливаются с нею, и снег исче­ зает на глазах, и лед истончается, и зимние дороги пустеют, и коричневые ленты их становятся прозрачными. Подобная тишина бывает перед грозой, перед первым снегом и перед ледоходом. Словно притихнув, природа собирает силы, чтобы устроить переворот в привычном течении дел. Так тигр сжимается в комок, вбирая когти и почти закрывая глаза перед прыжком. Уже два дня бомбардировщики летали над мостом. Уже весь город знал, что лед рвут на всякий случай, чтобы облегчить мостовым опорам ту неимоверную тяжесть, которая навалится на н и х , когда лед тронется. Уже с Арсенала, в конце смены, непременно бежали не только мальчишки- ученики металлистов и девичьи бригады, но и старые кадровые рабочие, чтобы потолкаться на берегу и посмотреть своими глазами, как пойдет ре­ ка. Кто знает, какие надежды каждый связывал с подвижкой льда, с на­ ступлением весны, но каждому хотелось увидеть ледоход и почувствовать вновь то движение души, которое возникало неизменно у каждого, кто его видел. Весна-а!.. Ледоход начался на рассвете, как всегда это бывает, в который раз обманув людей. Те, кто жил на высоком берегу, услышали мощный гул. Он прокатился раз, другой, словно залп. Это было сигналом для тех, кто жил на низком, затоплявшемся берегу,— они потащили свои пожитки на чердаки, туда же понесли и железные печурки: намерзнешься под стрехой,