Сибирские огни, 1962, № 6

я бы тебе голову отгрызла: весь ты мне план спортила... Я хотела вечером дочку проведать — давно не видались. Она у меня замужем за техником на железной дороге. А тут твою кралю хоть на улицу выбрось — не на ко­ го оставить! — она зевнула: — Ну, ладно! Я когда посплю, добрая дела ­ юсь! — И прикрыла дверь перед самым носом Фроси. Зойка зашевелилась, зачмокала губами. От нее шло ровное, сильное тепло. Сейчас она была очень тяжелой. Все тело ее обмякло. — До свиданья! — сказала она захлопнутой двери. Чуть не бегом, как ни тяж ела была Зойка, Фрося помчалась на свою улицу. «А как там Генка-то?», -— вдруг кольнула ее тревожная мысль. Поднимаясь на крыльцо, Фрося услышала мирное похрапывание. Од­ ной рукой придерживая -Зойку, она торопливо обшарила спящего и ти ­ хонько окликнула: «Ты живой, Генка?». «А то как же?» — отозвался он, уразумев, что мать стоит возле. — Встань, сынка! Идем в хату! — сказала Фрося. Невольно подумала она про Вихровых: что стоило им взять маль­ чишку к себе до возвращения ее домой. «Интеллигенты, гады! — сказа­ л а она про себя со злостью. — Тут хоть умри, хоть разорвись, хоть сгори синим огнем, им дела нет. Сво-ло-чи!». |Ключ никак не влезал в дверную скважину. — Ма-ам, скоро? А? — заканючил Генка, которого вдруг прошиб сы­ рой холодок: у него явственно лязгнули зубы. — Заткнись! — сказала ему Фрося, которой, наконец, удалось от­ крыть дверь. «Ровно щенка бросили на улице!» — опять подумала она с озлоблением про соседей. 6 Услышав шум в коридоре, Галина Ивановна вышла к Луниной. Она зябко куталась в шерстяной шарф. Лицо ее было озабочено, темные брови нахмурены, а серые глаза казались совсем черными. Она как-то через си­ лу улыбнулась Фросе и сказала: — Ну, наконец-то! Я уж вся извелась: гляжу — нет и нет, а ваш сы­ нишка такой упрямый — как я его ни уговаривала, ни за что в дом не во­ шел! Темно, сыро, а он... —- Д а нет уж! Зачем же вам-то беспокоиться? — сказала Фрося. — Д а и что ему сделается? Ничего не сделается! Озлобление все не могло улечься в ней, хотя, казалось, соседку ей не в чем было упрекнуть — все ведь разъяснилось, и если Генка упирался — мать сама знала это хорошо! — с ним не было сладу. И зсе-таки... — «Черная кость»! — добавила Фрося и вошла в свою комнату. Галина Ивановна замолкла на полуслове. Ей стало ясно, что Фрося обижена. Но за что? Галина Ивановна не чувствовала за собой вины. Что поделаешь, если Генка дикарь дикарем! Ей казалось, что она сделала все, что могла и что должна была сделать. Уговаривая Генку войти в дом, она даже взяла его за руку, чтобы приневолить, но он вырвался, словно звереныш оскалив зубы, вдруг заревел, что есть силы, и, чуть не свалив­ шись с высокой лестницы, опять убежал за ворота. Он довольно долго м а ­ ячил там, не отзываясь на окрики. А когда Галина Ивановна, еще через полчаса, вышла на крыльцо — в который раз! — позвать Генку, он уже спал на крыльце. И вот теперь его мать явно обижена! Галина Ивановна пошла к своему сынишке, в маленькую комнату напротив комнаты Луниной. Она взглянула на сына. Он спал неспокойно. Бледно-розовый рот его был полуоткрыт, губы обсохли. Время от времени то руки, то ноги его непроизвольно вздрагивали, точно и во сне он продолжал свой день, что* 4 • «Сибирские огни» № В.