Сибирские огни, 1962, № 6

карточки! Правда , недостаточно предъявить карточку и дать вырезать из нее талон на этот день — надо еще и деньги заплатить для того, чтобы по­ лучить то, что «дают» — хлеб, керосин, сахар, ботинки. А денег всегда не хватает... потому, что есть еще базар, где можно что-то получить без кар­ точек, но очень дорого... Как все это сложно! При виде женщин, идущих из хлебного магазина, у Генки начинает ■бурчать в животе. Он всегда хочет есть. Это очень странное ощущение: будто кто-то тянет за кишки. От этого как-то странно слабеет под колен­ ками, ничего не хочется делать, клонит в сон, а если вспомнишь о чем- нибудь съестном, то тягучая слюна тотчас же заполняет весь рот. Генка звучно сглатывает ее, еще и еще раз... Увлекшись этим занятием, он не слышит, как отворяется дверь на лест­ ницу и из квартиры выходит сынишка Вихровых, маленький Игорь. Он ед­ ва-едва начинает говорить. У него кривые, рахитичные ножки, выпуклый лоб и внимательные серые глаза. Генка знает, что когда Игорь родился, то чуть не умер от истощения, и мать, которую Игорь зовет мама Галя, не один раз давала ему свою кровь. — Что ты ешь, Гена? — спрашивает Игорь. Генке стыдно сознаться, что он глотал слюни, и он говорит важно, то­ ном сытого человека: — Хлеб ем. — А еще что? — Сахар! — отвечает Генка, который уже не в силах остановиться, очень ясно представляет себе все те вкусные вещи, которые приходилось ему едать. — Колбасу!.. — Колбасу! — повторяет Игорь, и в глазах его появляется какое-то новое выражение. — А еще что? — Балык! — говорит Генка. — Шаньги!.. Пирожное!.. — Генка даже захлебывается от собственной дерзости. — Ты когда-нибудь ел пирожное? — А какое оно? — спрашивает Игорь. — Вкусное! — отвечает Генка. — С цветочками, понимаешь! Во рту тает! Ох, до чего же вкусное! Я, понимаешь, могу сто штук за один раз съесть! Я могу... Игорь родился на второй год войны, когда все жизненные радости были уже нормированы. Конечно, он не знает, что такое пирожное, но гля­ дя на Генку, который, вдохновленный собственной ложью, весь раскрас­ нелся и облизывает губы, Игорь вдруг ощущает мучительное желание по­ пробовать это непонятное вкусное. Только попробовать... — А мне дай! — шепчет Игорь. Генка недоуменно смотрит на него: — Чего тебе? — Пирожного! — говорит Игорь и складывает большой и указатель­ ный пальцы вместе: — Попробовать! Вот столечко! Странно — Генка вдруг ощущает злость на Игоря: тоже ходит тут, просит! Ишь, чего захотел, пирожного! Словно Игорь виноват в том, что Генке хочется есть и что никогда нельзя наесться досыта. Он складывает пальцы в кукиш и с каким-то наслаждением говорит. — А фигу не хочешь? С таким же наслаждением он следит за тем, как меняется выражение лица Игоря, как с него исчезает радостное возбуждение, напряженное ожидание чего-то необычного и сменяется сначала недоумением, а затем обидой. Генка к одной фиге добавляет другую, хитро сложенную из ми­ зинца и безымянного пальцев. Торопливо он строит такую же комбина­ цию на левой руке и выставляет Игорю уже четыре фиги: — А еще чего хочешь? Чувство незаслуженной обиды заслоняет все прочие ощущения Иго­