Сибирские огни, 1962, № 6

Трудно же одной-то... Ну, покрасуешься, покрасуешься сколько-то годов, а дом все же нужен... Неужели за три года никто по сердцу не пришелся?- Разборчивая ты, что ли, очень? Краска бросилась в лицо Зине. Она сказала , понизив голос, в кото­ ром послышалась какая-то хрипотца, словно ей перехватило горло: — Ну, разборчивая или не разборчивая... а Мишка у меня был такой, . что... — Она закрыла глаза, будто задохнулась, ноздри ее раздулись и рот полуоткрылся, словно для поцелуя. Она как-то вся переменилась. «Ну, баба!» — с восхищением подумала Фрося. А лицо у Зины было такое, что Фросе тоже кинулась кровь в голову •— вот оно, самое главное, Зина признается ей в том тайном, что можно доверить только близкому чело­ веку. Фрося придвинулась поближе. Не открывая глаз, Зина сказала к а ­ ким-то низким, душным голосом: — Когда я с Мишкой бывала, так , зна­ ешь, переставала что-либо соображать! Такой, такой Мишка!.. Н а работе сидишь, а в голове одно ■— скорей бы домой. Мне надо ведомость запол­ нять, а я сижу и вывожу карандашом: «Миша, Мишка, Мишенька!» Иной раз, бывало, за голову схвачусь: что же это такое! Девчонки — на обед, а я — к Мишке, не пила, не ела бы, а с ним целовалась!.. Она даж е застонала, говоря это. Потом зажмурила глаза и встряхнула головой, будто прогоняя воспо­ минания. — 1 (Любовь! — с завистью сказала Фрося. — Это, знаешь, у вас любовь была! — Не знаю! — еще тише ответила Зина. — Я без него жить не мог­ ла... В армию взяли, чуть с ума не сошла! По ночам подушки грызла — от тоски, от злости, от желания, не знаю еще от чего... Фрося даж е перестала дышать — так потрясло ее признание Зины. •— Я на фронт хотела идти, медсестрой! — сказала Зина и по-детски закрыла свое лицо сложенными горсточкой ладонями. — Уже и на курсы ходила. Хотела в одну часть с ним попасть. А меня не отпустили — гово­ рят, что и у нас тут скоро начнется. Люди, мол, и тут нужны. Я бы убе­ ж ала просто, да смутили меня, что есть такой закон — мужа с женой в одну часть не назначать. Я пока раздумывала, а тут... похоронную... при­ несли... Голос. Зины прервался, она сглотнула слезы и, лишь после долгого молчания, добавила: — Первый на немцев поднялся, когда наших к земле прижали... Роту в атаку поднял. Везде первый... Зина умолкла. Фрося сочувственно положила ей руку на плечо. Чужим голосом Зина сказала: — А я вот одна осталась... Как ни тихо разговаривали женщины, Генка, для виду уткнувшись в книгу, следил за разговором, напрягая слух. Его занимают разные мыс­ ли. Многого он не понимает, но многое заставляет работать его головеш­ ку. «Интересно, как выглядела бы тетя Зина — сумасшедшая? Н авер­ ное, на людей кидалась бы, нечесаная, страшная, с длинными ногтями, оскаленными зубами! Интересно, как подушки-то грызла — пух, поди, по всей комнате летел! Н а фронт хотела идти. Ишь какая! Хр-абрая! — Мыс­ ли Генки принимают другое направление.— А как там, на фронте-то?» Папка, поди, сейчас где-нибудь в снегу ползет по-пластунски: в одной руке автомат, в другой — бо-ольшущие ножницы, чтобы резать проволоч­ ные заграждения. Такую фотографию Генка видел в журнале «Фронтовая иллюстрация» и с тех пор представлял себе отца только таким: он всмат­ ривается в темноту своими небольшими светлыми глазами, белый маски-