Сибирские огни, 1962, № 6

ния Николая Ивановича. «Вот, скажет, хорошо!» — появлялась у нее мысль, когда они переселились в новую квартиру. Или: «Не похвалит ме­ ня Николай Иванович!..» Но потом она вдруг поняла, что прежние мерки уже не действуют в. ее теперешней жизни, они устарели, и что ни вкусы, ни желания, ни взгля­ ды Николая Ивановича не могут теперь быть для нее законом... 6 Сначала Фросю испугал вид денежного ящика с секретным замком за ее спиной — упаси бог, если кто-нибудь что-то тут наделает! Еще боль­ ший страх охватил ее, когда она увидела пачки кредитных билетов, кото­ рые лежали в сейфе,— а ну, как там их совсем не столько, сколько у к а за ­ но в ведомости! А ну, как не достает там одной-двух сотенных бумажек!' Никогда в жизни не приходилось ей видеть столько денег разом. Вечер­ нюю выручку на катке и сравнить нельзя было с теми деньгами, которые, оплетенные голубыми банковскими бандеролями, хранились тут, чтобы она своими руками выдала их тем, кто ожидает своей очереди у кассы. Эти пачки первые дни д аж е снились ей в кошмарах, все казалось, что чья- то, непременно грязная, рука тянется к ним и разрывает хрустящие бан ­ дероли, а сотенные и полусотенные билеты сыплются, сыплются на пол. Она вскакивала с постели, объятая страхом, вся в холодном поту. Когда она села впервые на свое место, ей все казалось, что на нее смотрят как-то особенно — куда, мол, ты забралась! — и, действительно, она часто ловила на себе взгляды посетителей сберегательной кассы, тол­ пившихся в операционном зале (названье-то какое, а?) в ожидании сво­ ей очереди. Лишь позже убедилась она, что взгляды эти случайны и что клиенты — ах, как это слово нравилось Фросе! — даже не видели ее, з а ­ нятые своими мыслями, которые витали где-то вдали от Фроси и ее высо­ кого положения. Не сразу она привыкла к своему месту за стеклянной перегородкой, на небольшом возвышении. Жизнь — сложная вещь, и перемены в ней воспринимаются человеком с опаской: а правда ли произошла эта пере­ мена, особенно перемена к лучшему, а не помстилось ли это, а не занял ли кто другой мое место! Много дней входила Фрося в сберегательную' кассу и, прежде всего, кидала тревожный взгляд на стеклянную табличку над своим окошечком — висит ли там надпись, которая словно завор а ­ живала ее,—«Кассир Е. Р. Лунина». Смешно сказать , но свою фамилию » имя Фрося видела только в паспорте. Младшие называли ее до сих пор- «тетей Фросей», муж — когда был ею недоволен — «Ефросиньей», сверст­ ники — «Романовной». Ее имя, отчество, фамилия — всегда существова­ ли раздельно. Ефросинья Романовна с гордостью сидела на своем высоком стуле и, через окошечко в стеклянной стенке, отделявшей рабочее место кассира: от рабочего места контролера, принимала денежные документы — сбере­ гательные книжки, сертификаты, аккредитивы, чеки. Она смотрела — на месте ли подпись контролера, сверяла сумму выдачи или взноса с суммой: остатка, выдавала или принимала деньги, ставила свою подпись на доку­ менте и возвращала контролеру или клиенту. Сначала она подписывалась старательно: «Лунина» и делала робкий, дрожащий хвостик после «а». Но, увы, даж е ее короткая фамилия не вме­ щалась на отведенном для нее месте, т ак оно было мало, и ей вернули не­ сколько документов. Тогда она научилась вместо подписи ставить судо ­ рожную закорючку сразу после буквы «Л». Закорючка эта не походила на ее фамилию, но не походила и на закорючки контролера. Не думайте, что это пустяки! Если любое дело разложить на состав­