Сибирские огни, 1962, № 6

Зойку Лунина видела теперь только рано утром, когда поднималась, д а вечером, после работы, когда приносила ее. из яслей. Сытая девочка прибавляла в весе и почти не капризничала дома. Генку приняли в группу продленного дня в школе, которая находи- лас буквально в двух шагах от дома. Только по воскресеньям Фрося видела своих ребят целый день. Но этот день был ей не в тягость, и она д аж е получала удовольствие от воз­ можности побыть с ними. Это было какое-то новое ощущение — в преж­ ней квартире ребята были у нее на глазах , поминутно требовали внима­ ния, делали что-то не так и не тогда, когда надо было. Курсы, на которые ее послали учиться, оказались делом не весьма трудным, тем более, что у кассира обязанностей было куда меньше, чем у контролера, хотя кассир и должен был знать все обязанности контролера, чтобы мог заменить его в любое время. Однако начальник, заметив, с к а ­ ким страхом и напряжением она одолевает науку, договорился, чтобы Л у ­ нину пока не нагружали полностью. «Привыкнет, осмотрится, — говорил он, блестя своими выпуклыми очками, — а тогда уж и нагрузим, как по­ лагается». На новом месте, за чистым делом, в тепле! — Фрося совсем по-друго- му стала смотреть на жизнь, и, хотя война еще продолжалась и вовсе не легко было сводить концы с концами, на душе у нее посветлело. «Ай да я!» — сказала себе как-то Фрося. И в этом коротком восклицании умести­ ло сь многое. Лишившись кормильца, ее семья не захирела, не погибла, а поднялась на какую-то новую ступень — и хорошая комната, и приличное жалованье, и устройство ребят — все это пришло к Фросе без Николая Ивановича, который прежде должен был заниматься этим, а занимался плохо или не занимался. Николай Иванович считал уделом жены — пе­ ленки, стирку, кухню, детей, — ведь и женился он для того, чтобы в доме была «баба». Невольно Фрося думала о Николае Ивановиче как-то не так, как прежде, невольно в ее отношении к нему появилась критиче­ ская нотка. Все для него было просто: начальники —■гады ползучие, они никогда не сделают так, как ему, Николаю Ивановичу, надо; женщины — «бабы»; работа — ее делать надо, но она «не волк — в лес не убежит!»; выпивка — Николай Иванович хоть и не пьянствовал, но и не отказы­ вался: «пьян, да умен — два угодья в нем», — приговаривал он не раз. А что касается жизненного устройства, учебы, роста квалификации, матери­ ального достатка — то и тут у Николая Ивановича находился простой от­ вет: «Значит — не планида!» — говорил он, когда кто-то другой чего-то добивался и Фрося упрекала мужа в том, что они живут так , словно у них нет ничего впереди и ничего не было позади. Кто и когда вколотил в Ни­ колая Ивановича всю эту мудрость, сковывавшую его по рукам и ногам и не дававшую ему сделать хоть какое-то усилие в жизни? Он всегда был таким, каким знала его Фрося... Всегда таким. Может быть, фронт переменил его?.. Но, подумав о фронте, Фрося невольно думала о том, самом худшем, что могло произойти с солдатом. Что с ним, с этим рыжеватым солдатом ниже среднего роста, без особых примет? От него не было никаких извес­ тий. Фрося послала запрос на полевую почту командиру части, не раз хо­ дила в военкомат, но ничего не добилась. Солдат Лунин как в воду канул. А начальники его были, видно, заняты другими делами — фронт все даль ­ ше катился на запад , Гитлеру явно приходил капут, но война шла по- прежнему неумолимо-жестокая. Дни сменялись днями, недели текли одна .за другой, а вестей от мужа не было. Первое время, по привычке, Фрося еще равнялась на вкусы и жела-