Сибирские огни, 1962, № 6

достное смятение первой любви. А мир, толкаемый корыстью атомных маньяков, уже снова сползает к роковой черте. Прямых параллелей с нашим време­ нем, разумеется, нет и не может быть в «Костре». Но роман обращен к совре­ менникам, и выводы делает сам чита­ тель. «Кому не хотелось бы, чтобы ны­ нешняя война была на земле послед­ ней? Добиться этого можем, наверное, одни мы...» — говорит Федин устами одного из своих героев. И дальше — с горечью: «Войны никогда не наступают в заранее намеченные сроки». Сейчас войну еще можно остановить, мир мож­ но отстоять. Нельзя, чтобы в масштабах, еще более ужасных, повторилось про­ шлое. Гневный порыв к действию будят эти мысли! Читая роман Федина, думаешь о не­ сметных душевных богатствах, накоп­ ленных в человеке и достигших высокой нравственной красоты в характере со­ ветских людей. Злобной скорпионьей со­ средоточенности, бесплодию эгоизма и делячеству старого мира писатель проти­ вопоставляет большой светлый мир но­ вого человека — созидателя и борца. А волнует и убеждает книга писателя по­ тому, что гуманизм Федина неотъ­ емлем от его зоркости и мастерства психолога, от изобразительной силы ху­ дожника. ...Сирень в кабине советского космо­ навта — это символ. Мы не противопо­ ставляем Венеру Милосскую бурям ре­ волюции, красоту человечности — суро­ вым превратностям борьбы за осущест­ вление ее на земле. То и другое сущест­ вует для нас неразлитно. В этом сила социалистического гуманизма, в этом также сила Федина-художника.