Сибирские огни, 1962, № 6

рабочими и интеллигентами, крестьянами и государственными деятелями — с людьми различных убеждений, верований, политических симпатий и надежд. С огромной убеждающей силой излагал Председатель Совета Министров и Первый секретарь ЦК КПСС позицию Советского Союза — позицию борьбы за мир во всем мире. Она встречала горячую поддержку у честных людей, сближала и объ­ единяла. В те весенние дни дружба двух народов проявлялась особенно сердечно. Эта дружба родилась не вчера. Но вот что интересно: современники вспоминали не далекую историю, а Нормандию — Неман, маки, отряды Сопротивления, годы Великой Отечественной войны, годы смертельной борьбы с немецким фашизмом... Беседуя с товарищами строителями, Сергей как-то обронил: — А какими верными друзьями могут быть французы! Я знаю это лучше других. Французы спасли мне дочь. Жаль только, что нет возможности разыскать и поблагодарить этих людей... Много лет прошло с тех пор... Кто-то спросил: — Неужели забыл фамилию? Сергей усмехнулся: — В те годы у меня самого не было фамилии. Лагерный номер и одна кличка на всех — «остарбайтер». Французам тоже не следовало много говорить о себе. Если русский случайно обронит французское имя — ищейки сразу пойдут по следу... Шла весна. Теплые ветры согревали землю. Весеннее солнышко каждое утро всходило над Новосибирском, и над Москвой, и над Прагой — оно шло в Европу с востока. В те часы, когда оно освещало Аянж, Никола Оффман шагал на работу. Обычно рядом с ним шел его друг, старый французский металлург. Он любил обсуждать с Никола политические новости. — Ты читал, что говорит русский лидер? Он предлагает сломать все бом­ бы и ракеты! Как ты думаешь — это серьезно? Никола надел очки и, пристально глядя на товарища, ответил: — У меня в России есть знакомый.... Если он жив... Я готов поручиться за него, как за себя и за тебя. На нашем кладбище похоронена его старшая дочь. ■Она умерла в Ледигенсхайме. В моем доме жила его младшая — Арлет... Это было в сорок четвертом. Они не могут хотеть войны! — Ты никогда не рассказывал, что скрывал русскую девочку ,—удивился рабочий.— Ведь тогда это было совсем не просто... Никола засмеялся. — Гостиница с расстрелом! Господь бог спас нас тогда. Если бы ее нашли, я не мог бы сейчас угостить тебя моими любимыми сигаретами... Он протянул другу пачку популярных в Мозеле сигарет «Капрал» , дешевых и крепких. Прощаясь, рабочий сказал: — Я бы на твоем месте написал этому русскому. — Почта не доставляет писем в прошлое,— ответил Никола .— А мы ведь даже не знаем, откуда эта семья попала в Ледигенсхайм. Кажется , с Украины. Слишком давно все это было. * * * Прошло несколько месяцев... В этот день не предвиделось никаких важных событий. Луиза хлопотала по хозяйству. Бабушка Жозефина уже не могла быть помощницей, плохо чувствовала себя. Никола, Эжен и Роже были на работе, Марсель — в ремесленной школе. Луиза хлопотала по хозяйству: работы было много — садик, огород, дюжина кур, полсотни кроликов... Что подел аеш ь— для семьи в девять человек это подспорье. Было бы немножко грустно от этого пото­ ка работы, если бы не самая младшая — Мари-Тереза. Веселая, смышленая де­ вочка! А может быть, мать относится к ней так потому, что она просто младшая в семье? Младших ведь всюду любят больше. Или потому, что это дочь — о доче­ ри всегда мечтала Луиза... Впрочем, ведь у нее уже. была дочь. Прошло больше пятнадцати лет с того времени, как Арлет уехала... Луиза отложила в сторону работу, присела к столу и предалась воспоминаниям... Как они были молоды тогда! Луизе и Евгении немногим больше двадцати пяти, Никола был постарше. Молодость не рассуждала, она действовала. Когда Луиза узнала, что русские находятся в Эрувиле, в депортационном лагере, она зскочила на велосипед и помчалась туда, чтобы еще раз, может быть последний, увидеть девочку. Годы, годы... Нет, Луиза не забывала Арлет, свою первую дочь. Она хранила постель и подушку, на которой спала русская девочка, ее маленькие вещи. Добрались ли ¿русские до своего дома? Живы ли? Жива ли Арлет?