Сибирские огни, 1962, № 6

В. ШАЛАГИНОВ ВСТРЕЧА С БУДУЩИМ Братск. Почти треть века назад я оставил его — тихое, неприметное селе­ ние. Угрюмые древние берега, древние башни-караульщики — мореная листвен­ ница впереклад, церковь-клуб в деревянных кружавчиках, затравяневший бро­ шенный погост и дома, дома — ветхие, темные. Только на нижнем конце села— ладно рубленные новые строения. Они крыты железом. Это усадьба «Заготзерно». Давнее всегда живописно. Я хорошо вижу себя в час отъезда. Юн. Кажется, разудал. В серой камлотовой «апашке», пиджак на одном плече. Под пиджаком, прижатая локтем, балалайка. Треньки-бреньки... Друзья-комсомольцы — они при­ шли проводить меня — остервенело «бьют чечета» на дощатом трапе. Э-эх, э-эх, Тр-р-апатила Вдоль по улицам ходила. Пароход опаздывает. Усаживаемся на длиннучее тонкое бревно, коленями в подбородок. Немножко грустно. Поем тихо, сдержанно, для себя: Песня зовет и манит, Даже в горле саднит. Эх, улыбнуться бы Мане, Той, что у края сидит... Пароход крадется по сини, редко плюхает плицами. Вот он забирает в сто­ рону, встает против воды, шлепки становятся особенно отчетливыми, и тогда к а ­ жется, будто кто-то методично, размеренно бьет по воде мокрой тряпкой. Звучат привычные в пристанском обиходе команды'- — Тр-р-аа-ви! — Бо-о-й-ся! Пароход кричит призывно и торжественно. Вбегаю на борт по зыбкому тра­ пу. Мне бросают вслед фанерный баульчик, стопку книг, перепоясанную лампо­ вым фитилем. Наставляющий галдеж: я должен писать, я должен приехать. И вот — при­ ехал. Тридцать лет спустя. I Пепелище. Унылый неоглядный пустырь. Три века стоял на этом месте ста­ рый Братск. Теперь здесь ляжет лесное море, самое молодое и самое большое из . созданных когда-либо человеком. Два исполинских параллельных плеса: 570 ки­ лометров по Ангаре, 370 — по Оке. Два. зеркала площадью в 583 ООО гектаров.