Сибирские огни, 1962, № 6

— Отложат дело... может, даж е на месяц... Адвокат говорил мне, что явиться надо вовремя, на этот счет там строго. От печки веяло жаром, в зале ожидания было тепло. Странно, они очень давно не чувствовали такого приятного тепла. Но ведь это, разумеется, не семейный очаг, а казенная печка. Послышался паровозный гудок. От станции сейчас отойдет обратный поезд. Пассажиры ринулись на перрон. — Не вернуться ли домой и нам? Вот как он говорит: «домой»... А как же иначе он должен сказать? Теперь они сидели вместе, в одном купе. После того как они вдвоем ^стояли в зале ожидания, глупо было ехать врозь. Они пошли вместе и с вокзала. — Я позвоню в суд, объясню, почему мы не приехали, — сказал он. — А не выпить ли тебе сначала чего-нибудь горячего, а? И вот они сидели у себя дома и пили чай. От чашек шел пар, и опять было тепло, но это была их комната с книгами, лампой, радио, а не казен­ ная чугунная печь на вокзале. З а окнами завы вала зимняя вьюга... «Метель может затянуться надолго, столько снегу выпало, — думала •она, — и все еще подсыпает». — Еще чашку? С улыбкой он кивнул в ответ. Он чувствовал себя, неизвестно почему, очень хорошо. Снег все шел, шел и шел... Перевела В. Чешихина. ВОЗДУШНЫЙ ША Как, собственно говоря, получается, что у ребенка улетает воздуш­ ный шар? Ведь он и веревочку крепко держит, и все свое внимание сосредота­ чивает на том, чтобы шарик не улетел. А иногда даж е привязывает его к пуговице своей куртки и мечтает: «Если шарик улетит, я полечу вместе с ним...» И, поверьте, это самая прекрасная мечта — лететь на голубом (или на красном, зеленом, желтом) шаре над крышами города, над шпилями башен, над куполами храмов... Но это, конечно, лишь мечта... В действительности все бывает совер­ шенно иначе. Идет ребенок, держит себе шарик за веревочку, как вдруг — боже мой, как это вообще могло случиться?! — шар начинает взмывать вверх. Веревочка — вот она, если подпрыгнуть, ее можно еще схватить! Но проходит мгновение, и становится поздно — она уж е так высоко, что не допрыгнешь... И даж е взрослый теперь не допрыгнет... А сейчас его уже только голубь мог бы схватить клювом — сизый голубь, каких много на карнизах домов... Д а разве голубю придет такое в голову? А потом уж и птица не поднимется на такую высоту, куда забрался голубой воздушный шарик. Вот он стал совсем маленьким и висит под ^самыми облаками... Но самое неприятное то, что люди смотрят на шар и смеются, точно несчастье доставляет им радость. А у них это совсем не радость — просто воспоминания.