Сибирские огни, 1962, № 6

В полумраке, постепенно укутывающем праздничный город, Генка рассматривает надпись на конверте. — Луниной... Ев-фро-синье Романовне! Это, понимаешь, нам пись­ м о !— говорит Генка обрадованно и похлопывает бурундука под руба­ хой.— От папки, понимаешь! И, уже не чувствуя за собой никакой вины, с легким сердцем и рас­ тянутым самой широкой из всех своих улыбок ртом, Генка влетает в ком­ нату... Он кладет на стол леденцы и говорит важно, как кормилец. — Это Зоечке, мамка! Потом вынимает из-за спины конверт и машет им в воздухе: — А это — тебе. От папки! Тан-цуй! Фрося слабо охнула, вдруг ослабнув, и потянулась за мелькавшим в воздухе конвертом обеими руками. — Танцуй!— повторил Генка торжественно. Стол был накрыт. Фрося ждала гостей. Осунувшаяся Зина помогала подруге. Зина сначала было обрадовалась за Фросю, но ее глаза с трево­ гой глядели на конверт. Ох-х, треугольничек бы! Фрося неловко покружилась и топнула ногами о пол несколько раз. уже начиная сердиться, но не в силах крикнуть на Генку. — Получай!— сказал Генка и протянул матери конверт. Красивые буквы с писарскими росчерками. Руки Фроси дрогнули. Лист писчей бумаги, напечатанный на машинке. Лист писчей бумаги, исписанный ровным чужим почерком. «Глубокоуважаемая товарищ Лунина! Командование воинской ча ­ сти полевой почты №... с глубоким прискорбием извещает Вас о том, что на подступах к городу Н...» «Дорогая Ефросинья Романовна! По поручению боевых товарищей Вашего мужа — Николая Ивановича Лунина...» Зина увидела, как побледнело лицо Фроси. До того, что светлые жидкие волосы ее показались Зине темными. Она бросилась к Фросе, что­ бы поддержать. Ей показалось, что Фрося упадет сейчас и не поднимет­ ся больше. «Фросичка!— сказала она, — Фросичка!» Но Фрося д аж е не заметила Зину. Кто поймет и предугадает т е мгно­ венные и странные движения души человека, когда черная весть громом поражает его! Фрося не видела в этот момент ничего, кроме ухмыляюще­ гося во весь свой большой рот Генки. И вдруг она с силой ударила по этому раскрытому рту. — Тан-цуй! — ск азал а она хрипло. — Тан-цуй, байстрюк! Ты у меня потанцуешь теперь! Зина схватила Фросю за руку, но та легко, как перышко, отбросила ее в сторону, и Зина поехала по комнате, вместе со столом, на который наткнулась. Генка в ужасе закричал. —- Фрося! Не смей бить!! За что ты его? — крикнула Зина. От рева Генки поднялась в кровати Зойка. Она стала на четвереньки, вместе с одеялом, которое вздулось пузырем, потом выпростала взъерошен­ ную голову и с любопытством посмотрела: что вы тут делаете, добрые лю­ ди? Села, скрестив калачиком ноги, протерла глаза и накуксилась, увидев ревущего Генку, который умылся кровью от удара матери. Он рванулся к двери, но мать схватила его за куртку и рубашку. Может быть, для того, чтобы прижать к груди и зареветь вместе с ним — несправедливо обижен­ ным и осиротевшим! Рубашка вылезла из-за штанов... Бурундучишка, не­ ожиданно освобожденный из своего теплого плена, шлепнулся о пол, при­ сел на мгновенье, ошалев от крика и яркого света, и метнулся между ног