Сибирские огни, 1962, № 6

сказал натянутый, точно струна, голос московского диктора. — Одновре­ менно работают все радиостанции Советского Союза. Внимание! Через несколько минут будем передавать очень важное сообщение!.. Так Зина встретила День Победы. Она дождалась его. Одна. Без Мишки! Где ты, Мишка? З а три года провалился холм земли, насыпанный над могилой. Это значит, что дерево, из которого сделан гроб, уже сгнило. Только дерево?! Это значит, что земля заполняет грудь, в которой когда- то билось горячее — страдающее и любящее сердце, что земля лежит в пустых глазницах, в которых когда-то сияли живые человеческие, умные и добрые, веселые и грустные, глаза. Это значит, что нет даж е не только человека, но и бренной его оболочки. А где ж е теперь чувства и мысли его, где же волнения и страсти его, где желания и воля? Зина так и повалилась на тахту, сбив со стола репродуктор, и зары ­ дала , как не рыдала уже два года, затаив в себе свою боль, до которой никому не было дела, в которую никто не имел права вмешиваться. Орал репродуктор за стеной, выходил из себя треснувший при паде­ нии репродуктор Зины. Но теперь она не слышала больше ничего, кроме боли, разрывающей на части ее душу. Узда военных лет, не позволявшая слишком много времени уделять личным переживаниям, сейчас оборва­ лась. Войны уже не было! И в этот день, когда война кончилась, Зина пе­ режила свою утрату, как свежую, новую рану в самое сердце. Что же ты наделал , почему ты оставил меня одну! Всегда во всем первый, да? Не хотел свою жизнь беречь, да? Чью жизнь ты спас, Мишка, первым кинувшись в атаку? Мишка! Мишка! Михась! Мишенька! Минька! Михайлик! Мой хороший! Мой желанный! Мой ласковый! Мой любимый! Мой 104 .