Сибирские огни, 1962, № 5

— Даже его допек адмирал! — Да нет, господа, Муравьев приглашает к себе, дает должность якутского губернатора! — А «наш» видно не пускает! — Напрасно, право! Не моряк, так и не удержишь против воли1 — Каков Муравьев! Взял шхуну, теперь берет Гончарова... — А чем дело кончилось? — говорили после склянок в кают-ком - пании. — Отец Аввакум помирил их, и, кажется, сидят и мирно разговари­ вают! Но к результату прийти не могут... — Туда велено обед подать, — сказал капитан и добавил, потирая руки. — Иван-то Александрович разнес адмирала наконец, и тот сразу стал кроток. Очень меня Иван Александрович разутешил! Какой дядек оказался «карактерный»! ...Муравьев прислал Гончарову письмо, что со штабом уходит в Аян и приглашает его с собой. За отбывающими на материк завтра придет шху­ на, которая отправилась на Сахалин к Чихачевской ломке за углем. Это ли не внимание! — Зачем далее мне здесь сидеть, я не понимаю? — говорил Гончаров в каюте адмирала. — Не путешествие в обществе Муравьева прельщает меня, ваше превосходительство... — Такая официальность, Иван Александрович, — с укоризной ска­ зал Путятин. — Нет, я хочу в Сибирь, в Петербург, и так далее... «Плаванье надоело, адмирал надоел, еще мне выслушивать глупые переговоры с японцами, где обе стороны глупы до крайности, и японская, и православно-остзейская... Не желаю!» — Я не моряк! — Но служба! И я хотел бы домой! Дорогой Иван Александрович! Как же вы книгу напишете? Главного, главного не видя, ради чего вы трудились! Просто, ради вас же не могу я вас отпустить. Он опять за свое! Расстались ни о чем не договорившись. Вечером адмирал снова прислал за Гончаровым и сказал, что согла сен отпустить. Когда Гончаров почувствовал, что, наконец-то, покидает судно, серд­ це его облилось кровью. Жаль и фрегата, и людей, и даже самого адмира­ ла жаль. Лично к нему нет у Ивана Александровича никакой неприязни — и он такой же, как все. Жаль фрегата! Дом мой, милый, привычный! Жаль Фадеева, и у того рожа, как заплаканная. Фрегат, разоруженный, с командой, убывшей уже более чем наполо­ вину, как постаревший человек, которого один за другим оставляют друзья... Глава 32 У В Е Р Х Н Е Г О К О Н Ц А П О ЖЖ Е Н Однажды, сумрачным утром, когда мороз в Иркутске так был силен, что давал чувствовать себя во дворце — в коридоре видно дыхание — Му­ равьев пошел читать только что прибывшую почту, более не ожидая для себя ничего хорошего. Все внимание направлено на Крым, и это естественно. Дела под Се-