Сибирские огни, 1962, № 5

льем кровь... И тем злее были ревнивые мысли, что Маркешка сильно со­ скучился по жене. Английский пароход подхватил два огромных фрегата и потащил их. Так, бывало, Маркешка на гулянке под ручки ходил. А в хвосте тащится еще фрегат, это как Любава идет и ругается на мужа... Вот когда грехи мои лезут в голову!.. Пароход маленький, а с тремя управляется. Вот что значит машина! А люди, мол, машина, машина, глупости, мол, это черт, нечистый, анчихрист... Паря, умирать приходится молодым. Что мне? Сорок годов? Д я еще ростом мал, а малая собачка до старости щенок, — когда забирали в поход, то не признавали моих лет, велели мне года снизить, объявили ме­ ня совсем молодым, и вот теперь буду помирать. «Но, заразы, я вам тоже еще припечатаю», — думал Маркешка, стоя наготове у орудия. Он не был твердо уверен, что вчера попал из своей пушки во фрегат. Как-то никто об этом не говорит. Гаврилов должен был доказать. Мар­ кешка решил, что надо нынче будет доказывать самому. А пароход, как богатырь, тащил корабли медленно, но верно. Потом отдал буксир, и один из фрегатов стал против батареи Сигнального мы­ са со всеми пушками, наведенными прямо на Маркешку. У нас пять штук, а у них не полсотни ли. Другой вражеский корабль встал рядом с первым. Вдруг пояс укреплений Петропавловска заговорил, всюду закурились дымки, и ядра забултыхались около вражеских кораблей. Англичане становились на шпринге, видно, решили на близком рас­ стоянии биться крепко, разнести всю нашу батарею. — Первая! — скомандовал Гаврилов. Пошло первое ядро... Перешибло у них снасти. И вдруг весь борт вражеского судна охватило как пожаром. Раздался дробный грохот, как в сильнейшую грозу... Ядра взрыли землю. Земля полетела на бруствер и за него. Бомба ударила в мешки с землей. Рослому матросу Сивцову ядро хряснуло в самую грудь. Другое про­ неслось над головой Маркешки... «А говорят, высокому хорошо... А будь я чуть повыше...» — подумал он. И тут же его, как обожгло, по спине и по голове. Это град осколков. Парус прорешетило, сорвало, и филькой его звали... Снова полыхнул борт английского фрегата. Били по батарее и по мачте, на которой слабо полощется гюйс—-крепостной флаг. Гаврилов, с перекошенным от ярости, а может быть, от испуга лицом, сам прицелился и выстрелил из орудия, около которого пал канонир Лог­ винов. Борт английского фрегата опять хлестнул сплошным огнем. — Вторая! — крикнул Гаврилов. Маркешка выпалил. «Пошло! А меня еще не так легко сшибить, ты попробуй — попади в меня!» —■с яростью думал он. Но уж батарею сносило огненным смерчем. Столбом поднялась земля, камни. Упал мальчик, сынок солдата. Два орудия сбили, прислуга—каза- ки-братаны и матросы валялись. Один куда-то пополз. Другие стонали, корячились, один лежал мертвый ничком... — Вторая, Хабаров... вторая,— чуть не в ухо ему кричал Гаврилов. Англичане опять грохнули, опять хлестнули камни. Маркешка ложил­ ся вовремя, вскакивал, когда проносился каменный шквал. По батарее бьют два фрегата сразу. Разворочен весь бруствер. Все разбито. Пушки лежат на боку. Но вот вбегают аврорцы. Впереди ма­ тросы Хайбалла Халитов, Сайфулла Хасамутдинов и Бинбах Тухтаяров. Это из казанских татар, где товары для Кяхты делают. С ними коротконо­