Сибирские огни, 1962, № 5

— Ну, так погодите! — потряс кулаком Завойко. Он обратился к матросам и казакам: — Видели, братцы, это англичанин входил под чу­ жим флагом. Враг идет на подлость, а мы будем биться честно и, если придется, честно умрем. Постоим, братцы? — Р-рады стараться! — гаркнули десятки голосов. Маркешка чуть не плакал от радости, что губернатор в такой миг так геройски держится. Он уже слыхал разговоры офицеров, что главная война не здесь, а в Рассее, там схлеснутся сотни тысяч наших с их сотня­ ми тысяч. И Маркешке обидно, что главное дело решается там, а не тут. Вообще, как аврорских офицеров послушаешь, все по их словам пустяки и дробь, а главное в Рассее, там все делают лучше и по-настоящему. Так говорили и Маркешке, когда он показывал приезжим свои ружья. А здесь все даже очень уважают его систему, и Китай признал ее, и не просто по соседству, а уж есть десятка два китайцев, что его винтовками бьют зверей. Это мало важности, что нас здесь мало. Если кто мне не нравится, то я могу с ним драться один на один, и это для меня будет самое главное. Маркешка прошел по трем морям, видел Японию, Сахалин, стоит здесь на берегу океана под скалами у пушек, кругом бухты и вулканы — и это все тоже Рассея. Видать, земля здесь богатая, не просто камень, но и всякая благодать, море полно рыбы и зверей, и сюда шибко поглядыва­ ют все, кому не лень, ухватиться бы им тут лестно. Он сам видел в море многочисленные суда китоловов, и что ни флаг, то другой. И вот пришел сюда вражеский флот, так как же, как же это дело не главное! Ведь и Забайкалье наше из Петербурга хулят, мол, место дикое. А золото из этого Забайкалья в Петербург везут караванами. Что было бы там с ними, в столице, без нашего-то золота. Эх, говорки! А забайкаль­ цам объясняют, мол, ваше дело не главное, а Забайкалье, мол, земля для государства убыточная. И ружья, мол, делать не умеете как следует. Мар­ кешке это обидно, хотя он и знал за собой грех — ему всегда что-нибудь обидно, если не за себя, то за кого-нибудь другого... Завойко попрощался с прислугой на батарее и ушел вместе со свитой в город. Алексей Бердышев долго не мог успокоиться. Казалось бы, сильный должен хлестнуть слабого. А пароход ушел. Это он вроде благородный. Но на самом деле, была бы его сила, он бы не постеснялся. Наверно, си­ лы у них мало! Вот уж видно, как пароход, казалось, постоял в просвете скал и по­ том вдруг совсем скрылся. Что-то снова засигналили с Бабушки, и на бе­ регу, на Сигнальном посту, известия передали в город. У людей настроение переменилось к лучшему, хотя все знали, что главное впереди. Казаки заговорили громче. Было что-то ободряющее в том, как баркас смело вышел к пароходу, а тот больше не посмел обма­ нывать и повернул. В этом был залог нашей правоты, и похоже, что мож­ но на самих себя надеяться. — Не знаю, много у них силы за воротами? — спрашивал Маркешка. — Паря, за воротами струны балалайки настраивают и, пожалуй ., полезут к нам всей компанией в избу... Будем с имя плясать, схватившись, — отвечал урядник Скобельцын, родня Усть-Стрелецкого атамана. — На море эскадра из шести судов! — говорил инженер Мравин- ский, сидевший на бревне и размышлявший о своей нелепой судьбе. Он очень оскорблен был тут. Едва ступив на берег и осмотрев укрепления, он, желая помочь, заметил, что батарея на Сигнальном посту не прикры­ та, ядра будут бить в скалу и осколки посыплются на людей, утроя си­ лу действия вражеской артиллерии. Завойко разнес Мравинского, отверг