Сибирские огни, 1962, № 5

Муравьев прошелся по комнате. Он вспомнил Лондон, памятник Нельсону, как бы выражавший воинственный дух нации... заседания пар­ ламента; массу судов на Темзе, постройки в городе. Все кипит там, каж ­ дый знает место и цель. Удао их может быть меток. Силы у них на океане есть. Они могут пе- рёхватить подкрепления, посланные на Камчатку. А он-то мечтал «обрубить когти льва», явив врагу силу сибирских ба­ тальонов. Одна надежда, что в случае падения Петропавловска — отвечать при­ дется не одному. Не он придумал эту Камчатку. Мысль царя и всех адми­ ралов, знающих Тихий океан, они твердили: главному порту быть на Кам­ чатке! Я лишь воспользовался... Да теперь уж поздно. Неужели безнадеж­ ное положение? Можно сослаться, что Камчатка — мелочь, какое она имеет значение, когда в Крыму бог знает что! Может быть, никто и не обратит внимания на Камчатку! Надо будет замять новое поражение. < Но вот если «Аврора» попадет врагу — тут уж не замнешь, великий князь будет задет... Впрочем, посмотрим. Сделано многое, и впадать в крайность нельзя. Суда пошли, артиллерия отправлена, стрелки. На «Оли- вуце» тоже... наши еще постоят за себя, и дорого могут заплатить враги.. Послышался звон боталов. Через некоторое время на косу въехала группа всадников на оленях. Это были Невельской, Казакевич и тунгусы. — Очень рад, господа! Очень рад, Геннадий Иванович! Петр Василь­ евич! — говорил генерал здороваясь. — Примите мое соболезнование глу­ бокое... Екатерине Ивановне получше. Мы постарались рассеять’ее. Доч­ ка Ольга у вас — прелесть. У Невельского вид посвежей, чем в Де-Кастри, смотрит просто и от­ крыто. Кажется, искренне доволен. Впрочем, как ему недовольным быть, если вызвали обратно, к молоденькой и хорошенькой жене. А когда я еще свою графиню де Ришемон увижу? Как-то она в Иркутске?.. Плетут там про нас бог знает что! — Как, капитан, довольны ли вы теперь своим старшим офицером? — Вполне доволен! Невельской и Казакевич дружески переглянулись. Все пошли домой. Невельской в самом деле рад. И губернатор тут, и самому хочется по быть в семье, а главное — Катеньку утешить, генерал прибыл с общест­ вом, которого она так ждала. Слава богу, что удалось ее рассеять. Гене­ рал стал как-то ближе, родней, Побывал в семье, доченька ему понрави­ лась. — Да, вот беда, Геннадий Иванович! Муравьев рассказал о случившемся. — Бог мой! Как же это, ведь Парфентьев плавал отлично! Лучших моих людей... — Все опять валилось. — Я пойду туда... — засуетился Невельской, не зная, куда прежде. — Не нервничайте, душа моя Геннадий Иванович. Мы только что с Мишей заходили к вдовам. Сегодня похороны, и встретиться успеете... В старом, протертом мундире муж показался Кате милым и деловым. И Казакевич такой же, одет просто, по-дорожному, поцеловал ее руку; чувствуется, что рад. Послали за Бошняком. Пока приехавшие приводили себя в порядок. Бачманова принимала собиравшихся офицеров. — Что слышно об англичанах, Геннадий Иванович? — спрашивал Муравьев на кухне. Невельской сидел на чурбане и снимал портянки. Под окном Дуняша вытирала травой его огромные болотные сапоги.