Сибирские огни, 1962, № 5

«а третья песня — в грудь врага смер­ тельное копье». Верой и правдой служить своему на­ роду, быть певцом новой жизни — в этом видит он назначение поэта. Особен­ но ярко раскрывается эта мысль в со­ поставлении с горькой долей народных певцов старой Якутии, бродивших от юр­ ты к юрте в поисках куска хлеба, не знавших грамоты, передававших из уст в уста былины и песни, в которых бед­ ный люд только и мог на минуту забыть свое горестное житье. Д а! Говорили люди не шутя: — В певцы выходят только горемыки! Но иные времена создали иной тип по­ эта. Не утешает он теперь своих земля­ ков, не стон народный заглушают его песни. Вместе со своими соотечественни­ ками поэт участвует в великих делах страны. Я песню новую сыграю на хомусе. На радость родине, мой инструмент, звучи! И станет поговорка в нашем вкусе: «В певцы выходят только силачи!» Мой стих! Закалку у меня возьми. Коси гектары на земле целинной. Дружи , мой стих, с рабочими людьми И с ними отдыхай в семье единой. (Перевод М. Светлова). В лирике Баас Хабырыыса отражает­ ся широкий круг явлений современной жизни. Ему, как говорится, есть дело до всего. С глубоким сочувствием воспри­ нимает поэт беды и надежды другого на­ рода, оказавшегося сегодня в центре агрессивных устремлений империали­ стов. Поэтом руководит чувство советско­ го гуманизма и дружбы к тем, кто еще недавно выступал с оружием в руках против народов нашей страны. Он не может оставаться равнодушным к реше­ нию западной военщины взорвать на Рейне скалу Лорелея. Якутский поэт поднял свой голос в защиту древнего утеса, овеянного поэтической легендой немецкого народа, воспетого великим Гейне. И на якутском языке зазвучали стихи далекого поэта о золотоволосой девушке-сИрене, манящей к себе волшеб­ ной песней зачарованного пловца. Так Хабырыыс включил «Лорелею» Гейне в свое стихотворение, соединив его с гнев­ ным осуждением западно-германских ми­ литаристов. Как план генерала ни грозен, Его не приемлет народ, И о Лорелее — утесе Сегодня он песни поет. (Перевод Н. Глазкова). Очень мало, но в сборнике есть произ­ ведения, в которых изображены живые, конкретные черты нашего современника. Вот, например, стихотворение «Брига­ дир».. В нем есть и теплота, и задумчи­ вость, и значительная мысль. «В гимна­ стерке, в сапогах» вышел ранним утром в поле бригадир. Рожь кладет ему поклон Каждым спелым колоском. Улыбнулся нежно он: — Завтра ж ать тебя придем! Вот картина перед ним, По которой тосковал, О которой вспоминал Он в Европе по весне, В честь которой с бою взял Он победу на войне. (Перевод С. Поделкова). Жаль, конечно, что таких стихов мало, но мы убеждены в том, что поэт может взволнованно рассказать о тех, кто весь пламень души своей отдает невиданному преобразованию бескрайних сибирских просторов. Баал Хабырыыс обладает за­ мечательным качеством — чувством современности. Именно поэтому разго­ вор с читателем «по душам» состоялся. В . К о р ж е в О ЛЮДЯХ СЕВЕРА и а в с т р е ч у ветру, «сплошному меси- * 1 ву навстречу» упрямо идет по тундре человек и чудится ему, Как сквозь шальной круговорот Протяжным стоном отдается Дыханье тех, кто не дойдет, И слезы тех, кто не дождется. И хоть жуток путь в темноте кромеш­ ной, хоть «ползет застывший пот сталь­ ными иглами под кожу», человек, мы верим, дойдет до цели. И не только дой­ дет, но и поможет дойти товарищу, чест­ но поделится с ним, если надо, — «запа­ сом жизни»... Таким встает перед нами со страниц сборника «Чукотская весна» лирический герой Владимира Сергеева1. Нелегкий труд советских людей в су­ ровых климатических условиях дальнего Севера — магистральная тема книжки. В характере лирического героя В. Сергеева есть одна драгоценная чер­ та: он — романтик. И именно Романти­ ка (она у поэта всегда с большой буквы) открывает герою Мир, рожденный той мечтою, Что пришла в семнадцать лет И с тех пор несет со мною Ношу радостей и бед. Но герой не искал романтику где-то 1 В. Сергеев. Чукотская весна. Стихи. М... «Советский писатель*, 1961.