Сибирские огни, 1962, № 5

■мание, что Поповых здесь двое, Осокиных трое и Родионовых тоже трое. И не­ вольно подумаешь, кто ж е они были? Родные братья или отец с сыновьями. Вместе жили одной семьей, одними убеждениями. Вместе отдали жизнь за Со- зетскую республику. Бывшие кочевники-алтайцы живут сейчас в чистеньких деревянных домиках. Конечно, не без помощи государства появились эти новые домики с белыми за­ навесками на окнах. А возле каждого домика стоит убогая летняя юрта из жердей •н коры: трудно старикам, прокочевавшим всю жизнь, проститься со старыми при­ вычками. Я тоже не против юрты, пусть стоит! Наглядный пример всегда убеждает 1 учше слов; жалкая закопченная юрта и чистый веселенький домик. Прошлое и настоящее! Даже когда хозяева юрт окончательно отвыкнут от них и разберут на дро- за, я бы оставил одну и даже закрыл ее для сохранности стеклянным колпаком. Спят вечным сном под бетонным обелиском двое Поповых и трое Родионо- зых. Жаль, что не могут они взглянуть на белый свет... X В селении Шишикман Севка пожелал купить яиц и зашел в ограду первого лопавшегося домика. Хозяев дома не оказалось, его встретила небольшая, но предельно непривет­ ливая и агрессивная собачонка. Отбиваясь от нее шляпой, Севка поспешил вы­ скочить за калитку. Шляпа осталась в ограде. Севка пытался вступить с собакой в переговоры, но успеха не имел. Она сидела возле шляпы и только рычала в ответ. — Собака не знает, что ты от нее хочешь,— заметил я .— Она же алтай­ ская собака и не понимает по-русски. — Но я не умею говорить по-собачьи. — И не надо, ты поговори с ней по-алтайски. Скажи ей: «Кеты бар!» Севка подозрительно покосился на меня. , — А что это значит? — Это значит: «уйдите, пожалуйста!» Я немного покривил душой, в точном переводе это: «пошла, уйди прочь!» Или на собаку подействовал знакомый оклик, или ей просто надоело сидеть у калитки, но она на самом деле встала и ушла под крыльцо. Севка быстренько забрал шляпу и вернулся в машину, потеряв к яичнице всякий интерес. Горы опять начинают приближаться с обеих сторон. Вначале они подкрады­ ваются ползком, потом поднимаются на четвереньки, их лысые макушки обра­ стают сине-зеленой щетиной. Вот они выпрямляются во весь рост ц окружают кольцом большое добротное село. Онгудай. Чайная в Онгудае одна из лучших на Чуйском тракте. Она просторная, чистая. На столах не обычные клеенки, а белые скатерти. И не просто белые, но и чистые. И такое же чистое полотенце возле умывальника. А чистое поло­ тенце в столовой, где главные посетители рейсовые шоферы, сутками нахо­ дящиеся в пути и сами ремонтирующие машины,— это кое-что значит. Вошедший впереди меня водитель грузовика кое-как сполоснул руки под умывальником и потянулся было к полотенцу, но, взглянув на него, замешкался и снова взялся за мыло. Очень понравилось мне это полотенце. Книжный магазин в Онгудае тоже отличный. Продавец сидит в уголке, и покупатель может сам рыться на полках сколько угодно. Пока сидишь в мага­ зине, кажется, что ты где-то в городе, и только, выйдя на крыльцо, понимаешь, что находишься в далеком селе , что вокруг на многие сотни километров раски­ нулись тайга и горы.