Сибирские огни, 1962, № 5

— Мы не смеем оставить здесь суда, когда не прикрыта Камчатка, ваше превосходительство, — уверял Муравьев, — это означало бы разбра­ сываться, распылять силы. Желание его высочества... Под напором энергичного Муравьева Путятин несколько растерял­ ся. Он ненаходчив и впечатлителен. Но в одном адмирал оказался очень стоек и требователен. Он прямо заявил, что корпус «Паллады» ненаде­ жен, не выдержит переходов на Камчатку и обратно. И добавил, что в гавани Хади удобно было находиться потому, что при первой возможно­ сти должен снова идти в Японию для заключения трактата. Но лучше сменить «Палладу» на один из новых, идущих сюда фрегатов, на «Авро­ ру» или «Диану». Путятин подчеркнул, что японцы согласны заключить трактат, кото­ рый откроет для нас возможность политического влияния, и что надо оп­ ределить трактатом границы на Сахалине. «С ума сошел!— подумал Муравьев. — Какие границы на Сахалине. Заикнись он при Невельском, тот убьет его». И Муравьев предложил Путятину компромисс: «Паллада» вводится в лиман, ее команда используется на разных работах. Сговорились: когда придет «Аврора» или «Диана», представить адмиралу один из этих фре­ гатов. Если же фрегаты не придут, то Путятин возвратится сухим путем в Петербург. Еще так недавно адмирал устраивался на зимовку, чувствовал себя здесь хозяином. А Муравьев сказал, что пока нет никаких причин здесь обосновываться и что занятие залива Хади лишь самовольное действие Невельского. Путятин со вздохом заметил, что гавань жаль бросать: уж очень хо­ роша. Решили оставить здесь пост из десяти человек. Пошли на кладбище. Муравьев опустился на колени и помолился ис­ тово на могилах умерших тут за зиму. Потом встал и перекрестился еще несколько раз. Поднялись Путятин и офицеры. — Я тут церковь собирался построить, — сказал адмирал, — на ко­ стях наших великомучеников. Вот, как видите, привезли бревна и камни... Возле кладбища почти готова батарея. Но работы уже оставлены. Повсюду груды свежей земли и бревна. У палаток шеренгами построи­ лись матросы в рабочей одежде. Путятин представил офицеров. Муравьев поражался, какой огромный труд положен зря. Не ждал он от офицеров и экипажей японской экспедиции, что после южных экзоти­ ческих стран они так возьмутся за эту мокрую таежную землю. Видно, люди потрудились с охотой. И все-таки: — Все, все надо убрать, господа, снять эти батареи! — сказал Му­ равьев офицерам. — Сейчас война, не время занимать бухту, как бы пре­ красна она ни была. Зашли в лазарет. — Можете быть откровенны со мной, скажите, почему все вы оказа­ лись жертвами? — спросил Муравьев, оставаясь наедине с капитаном шхуны «Иртыш» Петром Федоровичем Гавриловым. Он помнил этого офицера с круглым солдатским лицом. Но теперь оно исхудало и побледнело до неузнаваемости, только густые черные брови остались. — Вина майора Буссэ... Он обрек... — Гаврилов заволновался, видя недовольство во взоре Муравьева. — Уверяю вас, ваше высокопревосхо­ дительство. — Гаврилов стал сбивчиво рассказывать историю зимовки. — Вы говорите не свои мысли, — резко сказал Муравьев.