Сибирские огни, 1962, № 5

расстроенная и неловкая из длинного белого коридора, где за белыми дверями оставалась суетливая, громкоголосая, трудная жизнь десятков маленьких человечков. В вестибюле Полина приметила щупленькую женщину, сидевшую на скамье возле стола старшей воспитательницы, с платком, сбившимся на меховой вылезший воротник пальто. Темные мелко вьющиеся прядки па­ дали на потное распаленное лицо, и женщина то убирала их, то отстраня­ ла цеплявшегося за шею и мешавшего говорить ребенка. Воспитательница заносила ответы женщины на синий большой лист бумаги. — Как этого-то зовут? — Тонька... То есть — Антон,— виновато поправилась женщина. — А-антон. Так и запишем. Сколько ему? — Год семь месяцев,— женщина придержала обеими руками маль­ чика, топтавшегося у нее на коленях, и, примерившись косящим черным взглядом, как-то нехорошо и заискивающе посмотрела на воспитательни­ цу: — А постарше выглядит, правда? У Полины захолонуло в груди: пальтишко, вязаная шапочка и платок мальчика были сложены на скамье, а он прыгал в красных, когда-то пу­ шистых, а теперь добела вытертых длинных штанах. Полина и прежде слышала, что в тяжелых обстоятельствах иные ма­ тери сдают детей. Задержавшись, она испуганно и потрясенно смотрела на женщину. Та недобро, даже враждебно оглянулась и, отойдя с ребенком к ок­ ну, принялась расчесывать на две стороны его белые редкие волосенки. Полина, впрочем, почти не думала о ней. Она никак не могла понять, что человечек, прижимавшийся к матери, бездумно хлопавший ладошкой по ее лицу, сегодня, сейчас вот, уже не сможет ничего такого делать, пе­ рестанет называться Тонькой, его белые редкие волосики остригут под ма­ шинку, и будет он одинаков с теми, которым как раз недостает того чуть- чуть, так связанного с родными руками. Она следила за ребенком, и он все больше трогал ее, а несчастье женщины, сердито отвернувшейся, казалось все более страшным. Хоте­ лось сделать для нее что-то, помочь, облегчить страдания. Мальчик, пригнувшись к плечу матери, улыбался Полине оттуда се­ рыми, широко поставленными глазами,— носишко словно придавили пальцем, влажно сияли редкие градинки зубов. Полина тоже невольно улыбнулась и с бьющимся сердцем подвину­ лась ближе. — Послушайте. А что,— сказала она осторожно,— если бы я... взяла вашего Тоньку? Женщина быстро обернулась и пристально, и все еще хмуро вгляде­ лась в Полинино странное, просительно-страдающее лицо. И вдруг оживилась: — Что ж, если условия у вас подходящие... Все лучше, чем... Полина согласно закивала — это то самое, о чем думала и что мучи­ ло ее! С неожиданной деловитостью женщина принялась за оформление пе­ редачи ребенка, оказавшейся не столь уж сложной. Ошеломленная таким исходом, Полина, улыбаясь, так как не могла ни минуты не улыбаться — от смущения, от сострадания к ребенку и жен­ щине,— сказала извиняющимся тоном: — Вот как получилось. А я хотела, чтобы матери вовсе не было. — А что мать за помеха! — откликнулась женщина, косяще вскинув на Полину снизу вверх глаза.— На крайний случай... можно и отходную дать.