Сибирские огни, 1962, № 4

Ночь сплав стоит на якорях. Каждый вечер выясняется, что штормы и мели нанесли ущерб судам. Заболевают люди. Происходят встречи с местным населением. Суда требуют ремонта. Скот и лошади — фуража, люди — продовольствия. По всем статьям походной жизни есть соответ­ ствующие начальники. Караван судов — это плывущий город, вернее, целые улицы двигаю­ щихся по воде учреждений и казарм. Служба на них идет как следует, происходят наказания, раздаются награды, похвалы, отдаются распоря­ жения. Самого Муравьева зря не беспокоят. Но у губернатора есть приемные часы. Это те же утренние часы, что и в Иркутске. Для решения важных дел Казакевич отправляется к самому губернатору. Если происходит ка­ кое-нибудь событие, мелкое, но приятное для генерала, то заинтересован­ ным лицам разрешается явиться к генералу. Считается, что Муравьев очень доступен, прост, обходителен, что он настоящий демократ. На его барже что-то вроде святилища, алтаря, куда вступают с трепетом ду­ шевным. Сегодня утром опять был Мравинский с исправленными планами крепостей Камчатки. С Мравинским толстый, низкий капитан Арбузов. Уехали будущие камчадалы, явился с очередным докладом Каза­ кевич. — Сто пятая баржа потерпела крушение,— доложил он губернато­ ру.— Мы вынуждены оставить ее на починку. — Что с ней? — Ударило плавучим деревом, и теперь придется исправлять. — Оставьте при ней матросов и надежную охрану. Не стоять же из-за нее всем! — Капитан Махотин просит дать ему вашего гольда. А то он боится, что, оставшись один, на мель опять сядет. Муравьев знал сто пятую баржу и ее начальника капитана Махотина. Баржа эта с тяжелым грузом, с артиллерийскими орудиями... И все-таки жаль отпускать расторопного гольда, который отлично вел караван. Впрочем, теперь на сплаве не один Удога. В деревнях взяты и другие проводники-туземцы. — Хорошо, возьмите гольда,— сказал губернатор. Подошла лодка. На палубу поднялся человек в клеенчатом дождеви­ ке и в сапогах, в черном картузе без всяких кокард, бритый, моложавый на вид. — Можно ли к вам, Николай Николаевич? — спросил он. — Милости прошу, Петр Алексеевич, рад дорогому гостю. Петр Алексеевич Кузнецов — совладелец известной иркутской фир­ мы «Кузнецов и сыновья». Он отправился с амурским сплавом на соб­ ственной барже, которая представляла собой магазин со всевозможными запасами и товарами. Петр Алексеевич вел бойкую торговлю, скупал со­ болей. Изредка он заезжал к Муравьеву, радуя того своими рассказами. «На берегах великой реки начинается русская торговля,— думал Николай Николаевич.— Развивается частное предпринимательство!» Губернатор принимал сегодня посетителей, сидя на складном стуле у складного, но прочного, столика на корме своей баржи, под легким парус­ ным тентом. — Николай Николаевич, маленькое прошеньице,— любезно говорил купец.— Сто пятая баржа отстает от каравана. А здесь, говорят, много мелких деревенек гольдских. Полный расчет и мне задержаться. Не сде­ лаете ли божескую милость, не дозволите ли? — Пожалуйста, Петр Алексеевич. Рад вам служить. Охрана на бар­ же надежная.