Сибирские огни, 1962, № 4

Едва лодка подошла, как в реку вбежало человек десять здоровых мужчин. Стоя по колено в воде, они ухватили лодку за борта. — Дальше ехать нельзя! — сказал один из них — тот самый оборва­ нец, который разгонял толпу палкой... — А ну, пусти руки! — вдруг вскакивая, рассердился Маркешка, и грозно замахнулся веслом. Вид у него был решительный. Руки, держав­ шиеся за борт, опустились. Лодка пошла. — Арсыган, смотри, тебе будет! — крикнул Маркешка маньчжуру, который в смущении стал переминаться с ноги на ногу... — Сегодня пожа­ луюсь на тебя амбаню. В яму тебя посадят... На берегу снова осмелели. Оттуда опять кричали и просили пристать. Лодка быстро пошла вниз. Вскоре из-за мыса стал появляться город, похожий на деревню. Крыш становилось все больше и больше. Видны ста­ ли большие лодки-на реке и глинобитная стена на берегу. «Так вот каков Айгун», — думал Свербеев. Он недавно закончил университет и прислан в Иркутск. Муравьев обзаводится чуть ли не своим министерством иностранных дел с тех пор, как государь дозволил ему сноситься с Китаем, минуя графа Нессельроде. Свербеев сошелся в Иркутске с обществом, бывает у Трубецких... ...На берегу—лачуги, из-за которых поднимались глиняная стена, за ней видна гнутая позолоченная крыша с резьбой на коньке. Над берегом, как и предсказывали чиновники, стояла военная флоти­ лия — большие темные от времени лодки, разукрашенные разными знака­ ми по бортам и на мачтах. Казаки показали Сычевскому и Свербееву на некоторые лодки, что стояли не на воде, а на отмели. Другие едва касались кормой воды. Алексей Бердышев объяснил, что, видно, большинство маньчжурских военных кораблей, предназначенных для крейсирования по реке, насквозь прогнило. Суда могли стоять только на берегу. Над всем этим кладбищем полугнилых джонок во множестве пестрели яркие торжественные флаги. На берегу — большая толпа. Как бы ровняя ее ряды, разъезжали кон­ ные стражники. — Это войско их, и найоны выстраивают своих солдат, — сказал Ха­ баров. На песке — батарея из десятка закрытых чехлами пушек, обнесенная веревкой на колышках. — Гарнизон, что называется, в ружье! — молвил Сычевский. — Что, Маркешка, боязно? — потихоньку спросил кто-то из казаков. — Чего боязно? Я их и прежде не боялся! — А как тебя трепали тут, помнишь? — Нынче не приходится Айгун обходить стороной, — с достоинством ответил маленький казак. Он сидел у руля и смело правил прямо к пристани, туда, где найоны строили солдат и где развевались флаги. Не раз приходилось Маркешке проплывать мимо этого города. Тут жили сборщики дани. Когда-то попался Маркешка в руки здешних стражников, побывал в Айгуне, посидел в яме. Но нынче чувствовал он с гордостью, что его никто не тронет. Он уж не одинокий охотник, собравшийся с товарищами на дедовы земли, а за его спиной стоит Русь. Затронь Маркешку старые враги — она ударит по Айгуну. «Теперь бояться пришел черед айгунцам, — думал казак. — А мне k o ­ b o бояться теперь? А что меня тут трепали... Кабы меня не трепали, так мы бы, может, сюда не подступили, вот теперь, что они будут делать, мне охота посмотреть».