Сибирские огни, 1962, № 4

Она ходила темнее тучи. Для Маркешки — верный признак — что-то будет. Он признавался, что хотел схитрить, но когда схитрил, сам не стал рад. — Могут счесть тебя дезертиром и намылить шею, — говорила Любава. Как кнутом подогретая лошадь, Маркешка проворно взялся за дело. Он починил гужи, подладил хомут и поехал на заимку, где у него хра­ нился тес для крыши. Он не столько желал покрыть крышу, как убраться с глаз долой, побыть на вольном месте, где не шляется полиция, затоптав­ шая, как ему казалось, весь берег Аргуни, чуть ли не до Пурухайтуя. Сколько их нагнали! Только к нам сразу двух человек! Запакостят все! С мужем поехала на заимку и Любава. Они прожили там счастливо два дня. Любава сохой подняла кусок целины. На мужа она не могла на­ радоваться. Он переменился, стал хозяйничать старательно. В станицу привезли тес, и Маркешка полез утром на крышу. Он мал ростом, но ловок. Однако забраться на крышу ему нелегко. Он подскакивал несколько раз, прежде чем улегся брюхом на ее край. Оперся на позеленевшую гнилую доску, потом уперся коленкой. Едва очу­ тился на крыше, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его за ногу и тянет назад. Маркешка поехал на брюхе по гнилой доске и по­ думал: «Какая-то тварь так балуется. Не Алешка ли на побывку приехал. У него такие шутки! Хорошо, что крыша гнилая, а то бы все брюхо из- занозил». Он свалился, как мешок, на землю и откинулся назад, упершись ла­ донями в траву. Перед ним в полной форме, в папахе и с саблей на боку стоял Алешка Бердышев. Он рослый, голубоглазый, с пшеничными усами. — Что, паря, за шутки? Не потеха. Ударю тебя по морде! Маркешка вскочил и со злом замахнулся, но тут какой-то другой ка­ зак, незнакомый, тоже обвешанный оружием, схватил его за руку. — Паря, тебя арестуем! — сказал Алешка. — Живо пойдем в станич­ ное управление. — За что? — Старое за то, новое — заехало! Маркешка, как был, пошел со двора в своей старой и выцветшей не- подпоясанной рубахе из синей китайской дабы. — Худо не будет. Смотри не заплачь, — насмешливо сказал Алек­ сей.— Ты шибко плакать любишь. — Я знаю, за что,меня забирают, — ответил Маркешка спокойно,— Я хотел крышу починить, пока не забрали. Да проститься со своими. Де­ тям будет отца жалко. — Тебе дадут проститься. Еще награду выдадут. По Алешкиным шуткам не похоже было, что в самом деле грозит бе­ да. Алешка — хороший товарищ. — Не пужайся только, сейчас тебя возьмутся мутить! — Кто? — Вот я тебе скажу... Мы стояли в Шилкинском заводе. Ожидаем губернатора. Капитан 2-го ранга Казакевич Петр Васильевич, его высоко­ благородие, который строил пароход, как-то узнал про тебя, что ты оби­ женный и притворяешься, и велел немедленно тебя доставить. Проводни­ ков по Амуру мало. А ты говорил кому-нибудь, что притворяешься? Ска­ жи слава богу, что тебе даром обойдется, хотя мне и не велено это го­ ворить. В станичном правлении Маркешку ожидали атаман и пожилой офи­ цер в казачьей форме, лысый, с крестом на груди. По-русски говорил он. плохо, видно, из немцев. Маркешка только подивился в душе, чего не на­