Сибирские огни, 1962, № 4

Карп ночевал у Хабаровых и уехал утром на лодке, забрав выменен- ные у Маркешки овчины. Маркешку разбирала досада. Снаряжалась экспедиция. Хабаров пер­ вый когда-то бывал на Амуре, и за это его чуть не посадили в тюрьму, С тех пор он обозлился. «Я — главный амурец — остаюсь в стороне. Не у дел! А кто у меня все расспрашивал, прежде чем занять Амур? Сам этот капитан, фамилии не помню... И Муравьев меня же просил...» Из Усть-Стрелки многих казаков брали на войну. Сосед и приятель Маркешки, его товарищ по странствиям на Амур, Алешка Бердышев давно уж в Шилкинском заводе. А Хабаров еще в прежние годы объявил­ ся больным. Он обижен. И про него забыли. Ему остается только зани­ маться хозяйством. Но у Маркешки есть отрада — кузница, где он делает малопульки. Все охотники хвалят его оружие. У Хабарова на избе дощатая крыша сгнила и одрябла, обросла зеле­ ным мхом. Она больше похожа на тонкий слой травы, на дерн, чем на де­ рево. Весна на дворе, снег сошел, все пашут и сеют. Отсеялся и Маркеш­ ка. Он приехал с пашни, хотел дыры забить на крыше, но она гнилыми пла­ стами стала трескаться и отваливаться, даже под его легкими ногами. Надо ее всю менять! Надо браться за крышу как следует. Божий свет не мил! От сборов Маркешка отставлен. Но сам-то Маркешка знает, что он здоров. Только от обиды сказался больным. Сердце никак не забудет из­ девок и придирок, которые пришлось снести за то, что ходил на Амур. А теперь ходят и называют, мол, это «открытие». Делов-то! Какое «откры­ тие», когда вода сама в ту сторону текет. Садись в лодку, да плыви. А вот как мы зимой его скрозь прошли. За это объявили, что Маркешка бан- дист и ходил за границу, таскал контрабанд. Аргунь прошла, травка зазеленела. За рекой покосы хорошие. Вся станица ездит косить. А говорят, по тому случаю, что составляется экспе­ диция, могут все это запретить. А нам мало важности, что там Китай. Ки­ тайцы сами продают нам покосы за что придется, за железо охотнее всего. Все приятели и друзья Маркешки — казаки вызваны на службу. По­ йдут нынче на баржах. За что прежде наказывали, нынче обещают кресты и награды. Однажды вечером Маркешка сидел в гостях у своего приятеля, кон­ трабандиста Михаила Бердышева, пил китайский спирт. Закусывали ди ­ ким луком. Михаил угощал приезжих полицейских стражников. Маркешка подвыпил. — Мне крестов не надо, — заявил он.— Я ходил на Амур не за кресты. Я знаю и фарватер и все тропки в воде, могу провести хоть бар­ жу, хоть пароход, который строился в Шилкинском заводе. Правда, даль­ ше Улус Модона реку знаю хуже, но все же и там провел бы. — А ты видел, какой построили пароход? — спросил один из поли­ цейских. Маркешка на Шилку не ездил, парохода не видел, но слышал много. На заводе уже несколько лет шла работа, не только пароход строили. Де­ ло там развернулось. А вот Маркешку мучает, что он считается больным и службе негодным. Он старается сделать вид, что ничем не любопытству­ ет, занят своим делом. Но как вытерпишь! Уж очень вокруг все накали­ лось, все только и говорят про сплав, какое-то произошло тряхоумие. — Это мало важности, какой пароход! Пароход, пароход! Это же не черт, а машина! Человек придумал. И человек с ним управляется. Я сам механик по ружьям! А теперь бросил свою кузню. Давно горна не раз­ жигаю. Тут Маркешка врал, так как к нему иногда придирались за то, что он делает ружья, и он решил скрывать, чем занимается.