Сибирские огни, 1962, № 4

— Что случилось? — Иван просит вас к себе, ваше благородие,— сказал казак Бело- местнов. В бараке тускло горела лучина. Воздух душный, спертый и сырой. — Я помираю, Николай Константинович, — прошептал Подобии. — Вот деньжата. У меня есть семья... дети... — Да ты не умрешь! — сдерживая отчаяние, воскликнул Бошняк. — Помираю, — тихо ответил Подобии. — И скажи, как будешь ь Петровском... Утром Бошняк сам долбил ему могилу. «Я больше не могу, не могу, — в отчаянии думал Бошняк, держа в ру­ ке лом и глядя на полосатую черно-белую стену глины и перегноя. — Ви­ деть гибель этих святых людей! Боже мой! — он зарыдал, опустился на мерзлую землю и закрыл лицо руками. — За что? Ведь мне только двад­ цать три года». Вокруг лес, скалы, снег. Бухта, как равнина, окруженная гранитной стеной. Вид холодный, уг­ рюмый. Корабли в снегу. На «Николае» дымятся трубы. «Экипаж «Иртыша» погибает. Гибнут герои многих походов». Мимо проходил Парфентьев, рыжеватый и высокий. Он бледен, но по­ лушубок у него расстегнут, он как-то странно невосприимчив к морозу. Ка­ залось, никакая стужа не может охладить его плоскую грудь. Это человек необыкновенной силы. Он переносит все невзгоды безболезненно и угрюмо. — Никак с рыбой? — С рыбой, ваше благородие! Маленько поймал сегодня, нашли местечко! «Слава богу, рыба свежая будет... Есть Парфентьев и Беломестнов — два здоровых человека в экспедиции», — думал Бошняк. А ночью его опять будили. — Христом богом! Христом богом! — бредил умирающий. — Поми­ луйте, ваше благородие, за что же! Исповедываться не дают. Косых, ма­ трос... Здравия желаю... «Покойный Подобии говорил, что умирающие кричат, как на смот­ ру... Да, они все на смотру... Смотр смерти». — Бошняк держал умираю­ щего за руку... А наутро из тайги вышли тунгусы на оленях. Бошняк увидел знако­ мое лицо. — Афоня? Да, в самом дел, это был тунгус Афоня. — На тебе письмо! Невельской писал. Оленье мясо кушаешь, и сра­ зу будешь здоровым! — сказал Афоня. Из барака выбирались изможденные, больные люди встречать при­ ехавших. — Теперь ни черта! — кричал им Афоня. Беломестнов тут же повел одного из оленей за барак на убой. Тунгусы вошли в казарму. Афоня, видя, что там происходит, покачал головой: — Ай-ай... — Кровь пить, ребята! — закричал довольный Парфентьев, забегая за ведром. х Афоня стал рассказывать Бошняку, что шли от Николаевска полто­ ра месяца сначала по Амуру, а потом по горам... и через хребты, что сза­ ди идет с другой партией оленей Дмитрий Иванович Орлов...