Сибирские огни, 1962, № 4

Шатрову преодолеть тяжелую травму. Он уничтожает неотправленное письмо. Так происходит разрыв. Мы верим то­ му. что перед нами происходит с Шатро­ вым. И все же, читая рассказ, невольно спрашиваешь: а отчего все это так про­ изошло? Может быть, потому, что сту­ дентка Анна, которую он любил, решила не ехать вместе с ним на Восток? Воз­ можно, автор не хотел «нажимать» на этот уже достаточно известный мотив? Может, дело обстояло по-другому? Ведь мы не знаем точно, кто он, Шатров, как проявит он себя в других обстоятельст­ вах. А что знаем мы о душевных каче­ ствах Анны? Какой она человек, сумеет ли понять героя, приехать, объясниться, найти?.. Наконец, верно ли, хорошо ли поступили они оба? Таких вопросов можно было бы за­ дать много. Они возникают, ибо пока лишь продемонстрирована способность заглянуть в душевный мир героя, и нет необходимой многогранности в раскры­ тии его как человека — его нравствен­ ных принципов, его взглядов на жизнь, его общественного лица. Все это оказа­ лось за пределами рассказа. Л. Корытковская в рассказе «Кешка», например, задается достаточно ясной целью: показать, как начинается станов­ ление характера, формирование лично­ сти героя, как даже в трудных условиях такое становление ведет к признанию мо­ рали людей труда. Кешка временно живе* у бабушки. И мальчику, конечно, сначала невдомек, что она за человек, какой смысл имеет эта чистая пустая комната, где разве­ шаны иконы, где бабушка бьет земные поклоны, куда не заходят даже редкие посетители ее дома. Кешка не бездель­ ничает: бабушка заставляет его то уби­ рать за свиньями, то собирать ягоды, то продавать на рынке молоко. Как буд­ то бы в этом ничего плохого нет, однако в этом собирании ягод (за вознагражде­ ние), в откорме свиней (чтобы продать их подороже), в стремлении все изме­ рить копейкой и раскрывается Кешке смысл бабушкиной жизни, ее понимание труда: ради прибыли, ради мелкой коры­ сти — для себя. Нет, писательница не идет в рассказе по линии наименьшего сопротивления. Бабушка для Кешки все-таки родная. А сын ее, такой же как мать, замкнутый, Ч у в с т в о шеры Когда перечитываешь рассказ Л. Ко- рытковской, начинаешь обращать внима­ ние и на то, к а к выписаны его образы. Вот Мария, хитрая нищенка, попрошай­ ничающая в поездах с чужим ребенком на руках. Мария может появиться наряд­ ной, в модном блестящем платье. Тогда она почти красива. Но вот такую наряд­ ную Марию заметил Кешка, и она на­ помнила ему ящерицу, ее «зеленая спин- жадный, себялюбивый, внешне кажется хорошим человеком: «в соломенной шля­ пе и с портфелем, он походил на добро­ го, немного усталого учителя». Сознание истинного значения этих лю­ дей приходит к мальчику постепенно через их разговоры, через их дела, че­ рез вещи, которые их окружают, через этих пошлых рыночных лебедей над кро­ ватью, пузатые замки, мощные заборы, которые как бы вещественно подтверж­ дают бабушкин запрет играть с другими детьми. Эта замкнутость, отъединенность на­ поминают о другой, более страшной замкнутости — духовной. И вот этого уже не может снести Кешка. Воспитан­ ный нашим обществом, он не может при­ мириться с существованием денег как нравственным мерилом человека. Эта бескомпромиссность героя невольно за­ ставляет вспомнить другой рассказ. Пе­ ред Еленой Сергеевной, героиней расска­ за Анатолия Никулькова «Трудное зна­ комство», возникает подобная же зада­ ча: вырваться из узкого мирка домашно­ сти, гостей, обедов, угояедения мужу. Но решить ее героине не под силу. Она от­ казывается от работы, куда было посту­ пила, идет на компромисс с собой — вновь остается дома, чтобы жить «под надежной защитой мужа» и в то же вре­ мя тосковать о большем, тихо ненави­ деть «эту монументальную кровать с ни­ келированными спинками». Писатель рассказывает нам, как «тревожно и гру­ стно» героине, говорит о ее метаниях, взаимоисключающих решениях («Домой, домой». — «Не дома, только не дома»), о том, как хотелось бы Елене Сергеевне жить «с гневом и любовью». Но какова же роль этой психологической подготов­ ки, если она не завершается действен­ ным результатом? Писатель в этом слу­ чае стремится показать п о т е р я н н ы е возможности человека. И это его право. Однако нам больше импонирует мальчик Кешка, который находит в себе силы для борьбы против замкнутости бабуш­ киного «темного царства». «Кешка уда­ рил кулаком по оконной раме. Посьша- лась замазка. Впервые за много лет рас­ пахнулось, с треском разрывая бумагу, окно», распахнулось на улицу, «где про­ ходили мальчишки и девчонки в пионер­ ских галстуках». С этими ребятами и пойдет Кешка. ка блестела нежно, как шелковая», «ящерица была холодная, длинная, с ма­ ленькой головой». Всего одно беглое сравнение, но оно «открывает» ту двой­ ственность, двуличность Марии, кото­ рая и составляет суть образа. Такая меткость и точность необходи­ ма в рассказе. Ведь само чувство прав­ ды неизбежно должно сказаться в фор­ ме рассказа, созданной по законам ме­ 12- «Сибирские огни» № 4.