Сибирские огни, 1962, № 4

Новое назначение Нина Игнатьевна приняла без радости. Надо расставаться с полями, с начатой работой. Да и сможет ли она стать преподавателем? Город. Трамвай или автобус. Маршрут изо дня в день без изменений, краевая сельскохо­ зяйственная школа по подготовке руководящих колхозных кадров — квартира. Шесть часов чтение лекций, остальные — подготовка к лекциям. Хорошо еще, что агроному Чекановой кроме лекций предложили учебные поля. Большое учебно-опытное хозяйство оказалось и в сельхозинституте, куда вскоре перевели Чеканову. Отнюдь не все преподаватели стремились к работе на полях и фермах. Нине Игнатьевне без труда удалось «обусловить» свои права на землю. — Я уверена,— утверждает Чеканова,— что не смогу читать курс растение­ водства, если надолго оторвусь от производственного участка. Когда рассказы­ ваю студентам, например, о кукурузе, я должна отчетливо видеть ее перед глаза­ ми, больше того — чувствовать запах, слышать шелест листьев. Юлька не слышала этих слов, но подтверждает их: — Когда Нина Игнатьевна читает, такое впечатление, будто мы не в ауди­ тории, а на волшебной плантации. Кукуруза проходит все стадии своего развития у тебя на глазах. Видишь, что в земле происходит, видишь, как созревает початок. Замечательный лектор. С Ниной Игнатьевной вместе сомневаешься, вместе ве­ ришь. И бобами своими она нас увлекла. Это же такая культура — сплошной протеин! Вот тяпкой, правда, мне не хотелось ковыряться... От Юльки я услышал смешную историю. Она, может быть, не имеет прямого отношения к делу, но рассказать ее надо. К концу подходила обработка междурядий. Нина Игнатьевна с Алексеем приспосабливали жатку для косовицы бобов на самом низком срезе. Дел у всех полно, дня не хватает. А тут откуда ни возьмись, появился на участке какой-то че­ ловек с холеным лицом и руками. Директор хозяйства чувствует себя перед ним адъютантом. Ссутулился от почтения. Увидел приезжий Марию Егоровну, удивился: — Что же это вы таким бабушкам работать позволяете? Неужели кого-ни­ будь помоложе не нашлось? Эх, и в оборот же он попал! Мария Егоровна немедленно разыскала еще од­ ну тяпку: — Бери. Я~вижу, ты и есть помоложе. Я не за плату работаю. Мне отказать нельзя. Бери тяпку! Вдвоем быстрей управимся. Приезжий смеется: — Ну и бабка! Вот бабка! Обязательно расскажу в Москве, какие сибирячки. Мария Егоровна, бедняга, обомлела от этих слов. В Москве! Это с кем же она разговаривает? Может, зря обидела человека. По зряшному делу из Мо­ сквы не приезжают. , Вскоре Нина Игнатьевна прибежала: — Что ты ему, мать, наговорила? Знаешь ли хоть, кто он? Из министерства. Большой специалист. Бобами вот интересуется. У Марии Егоровны от сердца уже отлегло, готова дочь успокоить: — Ну, коли настоящий интерес твой специалист имеет, то старухиных ре­ чей не побоится. Да и тяпки тоже... А что, Нина, выходит, про бобы и в Москве прознали? Летом 1960 года слава новой культуры и агронома Чекановой ушла еще не очень далеко. Осень должна была подвести важные итоги. Нина Игнатьевна вол­ новалась. Каждый день приглядывалась к налившимся стручкам, часто уносила горсточки зерна в лабораторию. Нижние плоды начинали созревать, а верхние — Ю- «Сибирские огни» № 4.