Сибирские огни, 1962, № 4

его на крючок. Если судить по кузнечику, то рыба, которая решилась бы его про­ глотить, должна иметь солидные размеры. Севка это и высказал. — За один раз, пожалуй, и не съедим. Еще на завтрак останется. Нерасположенный шутить, Костя направился к берегу и забросил леску. Кузнечик погрузился в таинственные речные глубины. Костя присел на берегу. Удочку он вначале держал в рука.х, потом воткнул в берег. Он сидел на берегу до тех пор, пока Севка не постучал ложкой по котелку. Удилище Костя оставил на берегу, кузнечик пролежал в воде всю ночь и ут­ ром оказался в целости и сохранности. За завтраком Севка предложил для всеоб­ щей оценки собственноручно смонтированное изречение: — Лучше корейка в котелке, чем рыба в реке. После завтрака мы поехали к перевозу. V За ночь блок отремонтировали, утром паром оказался на нашей стороне. Паромщик, молодой толстощекий парень,— он не то недоспал за ночь, не то переспал и еще не проснулся,— нахохлившись, сидел на скамеечке и вяло пере­ валивал через губу подсолнечную шелуху. Когда я въехал на паром, он не спе­ ша поднялся, сбросил причальную цепь и опять плюхнулся на скамеечку. Течение медленно оттащило паром от причала. Блок как бы нехотя шевель­ нулся, прокатился с метр по канату и опять замер надолго. Мутная вода еле дви­ галась мимо парома. Не было слышно ни шелеста листьев на берегу, ни плеска воды, мы плыли в дремучей тишине. Мне, горожанину, привыкшему к автобусно- трамвайно-самолетному шуму, эта тишина казалась какой-то неправдашней. Паром кое-как дополз до противоположного берега и мягко ткнулся о при­ чал. Треск Костиного мотоцикла разом нарушил сонное оцепенение. Все задвига­ лось, застучало, зашумело. Паромщик забрякал причальной цепью, Севка подта­ щил доски к месту выезда. «Москвич» заворчал, мы покинули сонную безмятеж­ ную Лебедь и через десяток километров въехали в село Турочак. Большое районное село Турочак, вероятно, скоро сменит вывеску на здании сельсовета и в новых путеводителях будет называться небольшим районным го­ родком. В селе много деревянных добротно сложенных двухэтажных домов. Ка­ менных я не видел. Да и какая нужда возиться с кирпичом, когда вокруг строево­ го лесу — хоть отбавляй. Гостиница... средняя школа... дом культуры. Начдорпит требует остановки возле продмага. Когда он выходит, нагруженный кульками и свертками, Костя с надеждой ощупывает глазами его покупки и глядит на меня с горестным разочарованием. За Турочаком шоссе опять уходит в тайгу. Вдоль дороги потянулись заросли невысоких кустарников. Севка долго приглядывался к ним на ходу из машины, потом спросил неуверенно: — На кустах-то ягоды, что ли? — Да, малина,— подтвердил я. — Кто же ее тут посадил? — Никто, сама посадилась... Это же дикая, таежная. — Дикая?.. А ну-ка, остановись. Севка выбрал самый аппетитный куст, по-медвежьи забрался в него, и неко­ торое время до меня доносилось только легкое причмокивание. Костя, уехавший было вперед, подождал нас, потом, решив, что с нами что- то случилось, вернулся и тоже забрался в малинник. Так мы ехали не торопясь, делая остановки на каждом километре, то из-за малины, то из-за Кости, которому требовалось заснять особо живописный вид. Торопиться нам уже некуда, до Телецкого остались какие-то полсотни ки­ лометров. Я предлагаю остановиться на берегу Бии. До реки метров пятьдесят, я вижу на берегу знакомые мне коренастые сос­