Сибирские огни, 1962, № 4

Любой новичок усвоит это за неделю. А вот суметь при необходимости проехать по грязному разбитому грейдеру, затратив при этом наименьшее количество нер­ вов, времени и бензина, и, главное, не забуксовать — это уже мастерство. А оно, как и всякое другое, дается только после долгой практики. Пусть только не подумают, что плохая дорога мне нравится больше, чем хорошая. Перед самым селом, объезжая глубокую колею, я выбираюсь за обочину до­ роги и попадаю на пологий косогорчик. Рядом дожди промыли длинную канаву, в метр глубиною. Мой «Москвич», двигаясь вперед, начинает сползать на ходу я канаве. Останавливаться я не хочу, чтобы не потерять скорости и не забуксо­ вать в грязи. Севка перестает переваривать пищу, выпрямляется и поглядывает на при­ ближающуюся канаву. Машина при движении описывает сложную кривую, и Сев ка пытается определить, сумеем ли мы проскочить канаву или ввалимся в нее. По его беспокойному виду я заключаю: он считает, что ввалимся... Севка не за­ мечает одной вещи, которую вижу я и которую принимаю в расчет. На самой кромке канавы неширокая полоска земли покрыта прошлогодней пожелтевшей травой. Я считаю, что там колеса машины найдут опору, и скольжение вбок пре­ кратится. Так и получается. Зато попав на грязную, разъезженную по всем направлениям улицу села, я теряю контроль над машиной, ее заносит в сторону, и мне кое-как удается затор­ мозить в приятном соседстве с телеграфным столбом. Костя здесь же. Грязь намертво заклинила заднее колесо его мотоцикла, и он выколупывает ее отверткой. Но он бодр и весел и готов поехать дальше хоть сейчас. — Подождем,— решил я .— Пусть дорогу ветерком обдует. В местный сель­ маг заедем. Севка брезгливо оглядел грязную улицу. — А что может быть в здешнем магазине, манна небесная? — Почти угадал. А вон ее и несут. Две женщины проходят мимо нас с круглыми, высокими, как будто взя­ тыми напрокат из русских народных сказок, караваями хлеба в руках. Одна жен­ щина молодая, в клетчатом платочке, вторая постарше. Которая постарше, поздо­ ровалась с нами, хотя и видела впервые,— хороший русский обычай. Севка при­ поднял шляпу и раскланялся с галантностью д’Артаньяна. Женщина помоложе бросила на него откровенно любопытствующий взгляд. Я ее понял. В фетровой шляпе, клетчатой ковбойке, в роговых «дипломатических» очках, Севка среди нас выглядел особенно колоритно. Но прежде чем идти в ларек, нужно было надеть сапоги. Из города мы выехали в парусиновых полуботинках — обуви для местной улицы явно неподходящей. Я уже упоминал, что Севка сапог никогда не носил, а следовательно, и не имел. Я обязал его купить в дорогу сапоги и фланель на портянки. Севка понимал, что такое дисциплина, и сапоги купил. Купил и фла­ нель с красными розами по зеленому полю — другой не было. Обуваться в такой машине, как «Москвич», тесновато даже мне. Для Севки это был настоящий цирковой номер. Сапоги и Севка просто не умещались на пе­ реднем сидении: он решил пойти на рационализацию, открыл дверку и, выставив наружу ноги, стал навертывать свои расписные портянки. Вначале он уронил в грязь портянку, потом сапог. Потом сам, потеряв равновесие, ступил в грязь необутой ногой. Словом, я посоветовал ему надеть сапоги пока с носками, а освоение пор­ тянок отложить до более удобной обстановки. Сельский продуктовый магазин находился далеко в стороне от дороги. Ко­ стя самоотверженно заявил, что ради общей пользы готов сходить за хлебом один, и потребовал у Севки денег.