Сибирские огни, 1962, № 3

— Добрые у тебя кони, Курков... — Чо-о?.. — Говорю: кони знатные!.. — А-а-а!.. И прадед ямщиком ездил... Коней знаем... Вокруг морозная пустыня да бескрайние камыши... Озера, озера... Час скачки. Но вот пустил ямщик лошадей шагом... — Закуривай, Курков! Угощайся городской папироской... Сам-то святский? — Да невдалеке оттель проживаем. В Сивушине. Ране-то здесь Московский тракт проходил. Почитай, полсела нашего на ямщине жили... А вы — к нам на должность, али так на побывку, к родне какой? — Народный следователь. — А-а-а!.. Вас в Святском давно ждут. И квартера, кажись, приго­ товлена. Вона, как сошлось! За вами вроде два раза исполкомовских ло­ шадей посылали, а довелось мне... случаем... — Да, задержался в городе... Слушай, а что это там за огоньки? Вон справа. Деревня? — Деревень тут на все полсотни верст не сыщешь, до самого рай­ центру... Волки. — Смотри-ка?! Много зверья? Нападают? — В редкость. Лонешний год — было... Бабу одну заели... Хворая была баба, а одиношно поперлась со своей деревни в село. К ранней обед­ не вишь понадобилось. То ли грехи замаливать, то ли от хвори Миколе- Зимнему свечку поставить... А пуржило. Ну, через два дня нашли голову да ноги в пимах... — Вот несчастная... Долго молчим. — А на приезжих нападают? — спрашиваю я. — Не-е-е... Зверь с понятием. Учителка ишо шла обратно с сельпа в деревеньку... За карасином ходила на восемь верст. Ну окружило волчье. Идут в пяту, наперед загибают, садятся, вроде, дескать: нет тебе ходу — смерть! Бабенка сперва в смятение вошла, а все ж здагодалася: юбку порвала и — в жгут, а потом — карасином. — И подожгла... Зверье —в сторону, а учителка так в невредимости и дошла до жительства. Боле не слыхать было. Волк — он над слабым да хворым куражится, а коли ви­ дит, что человек в полной силе — ни в жисть не насмелится. — Труслив? — Да ить оно как сказать? В девятнадцатом году, как колчаки скрозь наше Сивушино отступали, да и скрозь Святское тоже,— так зве­ рье за имя агромадными стаями шли... Подбирали отстающих, замерза­ ющие которые. Стреляли, пуляли колчаки, а ему, зверю то ись,— напле­ вать! Идет валом. Вот и получается — не труслив, а знает, чо к чему... Хитрющий зверь! И карахтерный. — Как это — характерный? — А так: если в кошару попал — всем, сколь есть овечек, — горлы порвет. Жрать не будет, а порежет всех. Это у него — обязательно... — Вот сволочной зверь! Всех? — Сколь есть! Сволочной, это верно. — Слушай, Курков, а с колчаковцами у вас сильные бои были? Они ведь тоже... характерные. — Да, было... Как же без этого? — Ну, а как у вас летом насчет грабежей по дорогам? Были банды? — Банды не банды, а так... блуд кое-какой, кажное лето случается... Особливо конокрады. Одначе, и тем дороги перепаханы... — Милиция ловит? — И милиция тоже... А боле сами мужики конокрадишек казнят...