Сибирские огни, 1962, № 3

Спор-то, однако, законный был. Со всем обрядом... И руки им разни­ мали, и счетчики были выбраны. В таком разе держись уж обычая. Ина­ че кожу с зубов сдерут. Упорный народ делается. Спор — святое дело, го­ ворят. Подошел к Муратову разъемщик один, в беглых дьяконах он чис­ лился. Здоровенный чертило был — по копне, сказывали, на зарод забра­ сывал. Подошел, значит, этот дьякон, коня за повод взял и говорит: — Сверзайся, Сидор Васильевич! Не на своем расселся... Муратов плеткой заиграл: — Ты... Кутейник, мне указывать?! По монастырю соскучился? Я ж-жива!.. .Дьякон монастыря не испугался, да как аркнет во всю волосатую □асть: — Сверзайся, говорю, не то моментом скулой землю благословишь!!! Слез Муратов. Передал дьякон коня Тулуспаю. Народ смотрит, что Тулуспай с конем будет делать. А он подвел его к тому месту, где мой тятенька сидеть остался, и подает ему поводья. Заплакал отец. — Прости,— говорит,— Тулуспаюшко, меня Христа ради... Не пове­ рил ведь я тебе! Попытал в седло залезть, а сил-то и не стало. До балагана кое-как довел его в поводу, к березке привязал и ушел. Жар с ним случился, опу­ хать стал. Глаза завалило — щелочки незнатно. Наутро народ на работу пошел, а они с Тулуспаем в балаганах лежать остались. Того тоже свали­ ло. Около полуден приметили с покосов, что конь чего-то взиваться начал. Прибежали на стан, а тятенька из балагана выполз, раздвинул себе паль­ цами один глаз и глядит на коня. Глядит, а сам уж мертвый... Задавило его комариным ядом. Разу и попоить не сводил... Мертвого я его на этом , коне вез. В этот же день и Тулуспай потерялся. Жгло его, бредил, а водицы по­ дать некому. Обеспамятовал он, видно, вовсе и пошел, куда ноги понес­ ли. Никто даже не заметил, в какую сторону. Муратов, разве... Он на ста­ ну оставался. Ждал, когда ему второго коня доставят. Вечером обнару­ жилось, что Тулуспай исчезнул, дьякон к Муратову: — Поискать бы надо человека, Сидор Васильевич. Тот почесался и отвечает: — Ну-к, что ж?.. Бери расчет и ищи. — Как, то есть, расчет? — А так, что мне работники нужны, а не разные сыщики!.. Вы ночь прошляетесь, а день под стогом дремать? — Да ведь, душа человеческая, может, рядом погибает! Один в ба­ лагане, по твоей милости, стылый лежит и другому того же желаешь? — И на здоровьице! Погибай... Я их не плеткой на комара гнал — сами портки расстегивали. Разлакомились!.. Покатайтесь теперь на Ча- лочке! — Бога ты не боишься, Сидор Васильевич! — Ты один боязливый... Душа, видишь ли, погибает! Какая у него, у азията, могет быть душа? Пар какой-нибудь, а я сенокосом рыскуй... Так никого и не отпустил. Дьякон, тот, верно, до полночи пролазил поблизости... Дуня с мамынькой нашли Тулуспая. Недалеко и отошел. С полверсты всего от балаганов. Лежит вниз лицом в папоротниках. Доели его комары. Желтый-то, желтый стал. Что листочек по осени... Вот и плачется мне... Ермек, говорите, сказку пошел искать?.. Пусть так. Не оспоряю. Только многие сказки былью в сегодняшнем дне живут. Сказки-то по нашему Горелому болоту ходят... Люди думают, стар Бере- стышко, слаб на слезу Берестышко, пиалушку принял Берестышко...