Сибирские огни, 1962, № 3

биряк, пионерский барабанщик Володька Бородин. А вот немец — де ­ душка Штрек Иосиф Иосифович... Вася Черненький в цепи... Этот целый' косяк казашат ведет. Студентка Валя, белорус-целинник... Русские и ка­ захские матери свое подразделение образовали. И Гриша-цыган тут! И молдаванка Василина... понятно! Эти не только по болоту— по дорогам рука в руке ходят. Вот идет, в зеленом цветастом платьице, в веночке из «кукушкиных глазок», вьюнком-травой подпоясанная, чья-то славная девчушка. Пио­ нерский галстук на ней. Левая ее рука согревает похолоделые ладони Ермековой матери, правую зажал бугроватыми отбронелыми пальцами, стоговальщик дяденька Ефрем Лысов. Вася тронул Серка. Сейчас цепь выйдет на чистое место... — Ну, Ермешик... пришел твой час! Смотри, чтоб из седла не вышиб­ ли. Желаю... Вася высоко поднял его над своей головой. Секунда — и цепь сломалась. Крики, ахи, ребячья визготня, свист, слезы... Бежали, хлопали в ладоши, потеснили Васину конницу, живым, тугим кольцом сомкнулись вкруг Серка. И вот не выдержала чья-то сверх- радостная ребячья глоточка подступившего к ней изнутри восторга и воз­ ликовала победная: «Уррра-а-а!!! Нашелся!..» Оказывается, это слово всем было нужно. «Урра-а!» — гудели до ярой меди выкопченные на солн­ це, крутые груди стоговальщиков. «Ура!» — тормошили друг друга ребятишки, и в синее небо взмывали фуражки. «Ура!»— кричали русские и казахские матери и мокрыми щеками прижимались друг к другу. Ермек оплел исцарапанными руками материну шею, а та, не дове­ ряясь своему счастью, ощупывала его плечики, волосы, до сладкой боль стискивала ему ребрышки. От болота, по желанию Васи Волкова, Ермек собственноручно пра вил Серком. Вася указывал направление: — Но! Но! Серый... Под воеводой идешь... чуй! Заспотыкался, вол чья сыть... За ними на маленьком отдалении шел народ, и уже совсем на отда­ лении шел к поселку Берестышко. Нес он Ермековы сапоги и котелок 13 — Зачем же ты от ребят ушел? — допытывался у Ермека дедушка Галим. — Я от них не хотел уходить... Я только хотел поговорить с кояном. Дед Галим руками всплеснул: — Глупый ты, глупый... Да разве зайцы разговаривают?! Разве они умеют печь лепешки? Ведь я тебе вместо сказки это рассказывал... Ты сказку пошел искать? — Я Кырмурына находил! Еще одно чудное дело! Рассказал Ермек, как выручал он своего друга, как потом пили-ели они, как выстрелил по ним неведомый человек. — Чего? Чего он хоть рассказывает? — не терпелось узнать осталь­ ным. Стал Галим по-русски Ермековы приключения излагать: — С зайцем поговорить захотел!.. Для него еще всякая сказка — правда. Сказку пошел искать... Говорит, что Кырмурына находил, что стрелял в них кто-то... Приснилось, наверно, в грозу../