Сибирские огни, 1962, № 3

брось и шастай, вздеря башку, по лесу. Вот, ыть, что обозначает, волос долог... — Одним днем не пострадаем,— поддержали повариху бригадни­ ки.— Все равно до обеда грести нельзя. — Одним днем... одним днем... — запередразнивал их Филька. — А соображаете, какой чичас день?! Год кормит! Скотину по-вашему весной на жердях подымать?.. — В другие дни поднажмем, — высказался неожиданно бригадный молчун и большой любитель «грошей» длинноногий, длиннорукий и длин­ ношеий Павел Андросюк. — Уж ты поднажмешь! Куды там...— заехидничал Филька.— Это тебе сенокос, а не «дядя — достань воробушка»... Поднажимальщик... со­ рочьи гнезды с земли зорить... Студентка Валя Загваздина не то Фильке, не то Волкову прогово­ рила: — Гражданин Советского Союза Ермек Сабтаганов пропал без вести... — Какой он гражданин?! — окрысился на нее Филька.— От горш ка — два вершка... Бросай теперь из-за него, из-за малекула, работу на весь государственный горизонт! Скажи, что лень вперед нас родилась!.. Смородинки заглотить охота... — Ты так думаешь? Так думаешь?!..— подступилась к нему Валя,— Да, может, если не леса, здесь бы уже самолеты летали — эту «ыалеку- лу» разыскивали бы!.. Филька растопорщил руки, выбодрил торчком бороду и запоиахи вал ею: — Подумайте, какой принцес потерялся!!! Тьфу ты, господи! — сплюнул он как бы в великой досаде.— Прости ты мою душу грешную. — И грудную жабу...— подсказал кто-то ему вполголоса. —- Чего? — насторожился больной. Все расхохотались. Через полчаса стан опустел... Эх, ты, Филька, один против всего народа захотел пойти! 11 В летнем животноводческом лагере Огневской фермы закончилась обеденная дойка. Доярки погрузили фляги с молоком, расселись вдоль бортов машины на свои низенькие скамеечки и начали пробовать голоса В любую, самую разненастную погоду, в любое время суток, даже «на коровьем реву», спросонья, едет и поет это веселое голосистое племя. А сегодня тепло, светло, солнечно — начинай, Наташа... Стадо ушло на выпаса. В лагере осталась одна только дежурная до ярка — Фрося Колмагорова. Ей нужно будет перемыть всю посуду, на греть котел воды. Любят коровы, когда им теплой водичкой вымя моют. Фрося взяла топор и направилась в ближний лесок нарубить сушняку на подтопку. Тут и заметила она, что какой-то человечек склонился над водопойной колодой. Всю головенку туда спрятал — только горбок виднеется. Фросе подумалось, что это кто из своих ферменских ребятишек ягол ничал в лесу да и сжаждал. — Попей, попей из коровьей поСудинки,— закричала она,— рога-то б о т вырастут... Человечек заслышал голос, оглянулся, взвизгнул, испугался почему- то и бросился бежать.