Сибирские огни, 1962, № 3

— Взять его под конвой, Казненного носа! — скомандовал кому-то Берестышко. Филька мелко, мелко вдруг засучил, запередергивал ногами, гоненько заскулил, завзмыкивал, потом подхватился и такой исторгнул и* себя рев, что повариха возле котлов вздрогнула. — Что с тобой? — подбежала она к Филькиному балагану. Тот бессмысленно поводил глазами, торопливо захлебывал в себя воз- дух, в побелевших пальцах мертвой хваткой была затиснута стеганка. Повариха вовсе обеспокоилась: — Да что с тобой, Филипп Панкратьевич? Филька постепенно приходил в себя: — Со мной... эта... хвороба. Жаба опять в грудях отжила... приемы лающая. — Тебе, может, воды принести? — Ага... Повариха ушла. «Нашелся, видать, казашонок, — тревожно думал Филька. — Как есть — нашелся. Иначе к чему бы такой сон?.. Ни к чему такой сон Прытча получается...» Под вечер начальник милиции в третий раз позвонил председателю сельсовета. — Нашелся мальчик? — Пока — нет. — Что думаете делать завтра? — Посоветуюсь с директором совхоза. — Примите все возможные меры. Выводите весь свободный народ в леса. Надо разыскать! А вечером совхозный радиоузел извещал: «Товарищи! В казахском поселке потерялся пятилетний мальчик — Ермек Сабтаганов. Вторые сутки он ходит в лесах. Завтра, в пять часов утра, для участия в розысках мальчика, объявляется сбор неработающе­ го населения. Приглашаются домохозяйки, пенсионеры, школьники. Ме­ сто сбора — контора совхоза. Рабочим, которые завтра будут находиться з лесах, рекомендуется быть внимательными — приглядываться, произво­ дить побольше шуму, окликивать. Запишите, запомните: мальчика зовут Ермек. Фамилия — Сабтаганов». И так — до трех раз... Начерпают женщины в колодце воды и в кружок. Коромысла плеча им оттягивают, дома у каждой дела оставлены, а не торопятся. — И как он там, крохотка такая, ночи-то перебывает? — Ох, не говори! Вчуже жутко, а у родной матери все сердце, поди, обуглевело. — Я своим шагу в лес заказала ступать!.. — Хоть бы зверь не тронул! Хоть бы зверь пощадил! — Горе вы, горе — детки-несмысли... Вернулся из лесов Берестышко. Этот так говорил: — Волка покуда ему нечего опасаться. Время летнее, а он, какой н е будь, а все же человек. Зверь не вдруг насмелится... Комар ему самый зраг!.. Злой он перед смертью, неотступный... Не зря говорится, что орды от него стонут, над рыбой только ему власти не дано. А людей насмерть заедали. Бывали такие случаи... Капелька по капельке — день да ночь, день да ночь — это они сколько из него крови высосут?! Комар' ему зраг... — Может, уже нашли?.. — предполагал кто-нибудь. — Вряд ли,— отзывался на это Берестышко.— Сказывали — час на ^ад директор с военным комиссаром разговаривал. Всех наших призывни­ ков садят на конь — и в ночь на поиск. Отсрочил им явку комиссар. На