Сибирские огни, 1962, № 3

— Строгий напиток,— удушливо прохрипел он.— Действует момен­ тально, как пенициллин. Это что, Коля, рвотная микстура? — Это пресная вода,— печально прошептал Губер. Кают-компания грохнула от смеха. Жагор застучал было по столу карандашом, но и сам расхохотался. Спохватившись, закричал строго: — К порядку! Порядочка не вижу! — Каюта понемногу затихла, и бригадир сказал:— Мы проживем на стакане воды, но сможем ли мы ра­ ботать на таком водяном пайке? Вот как стоит вопрос. А работать нуж­ но, сами знаете. Об этом и будем говорить. Начнут старшие смен. Давай, Никита, ты, что ли. Дисциплинированный, аккуратный в работе, Редькин был угрюм, молчалив и диковат. В компании веселых говорливых ребят он мог мол­ чать часами, покусывая ногти и поглядывая исподлобья небольшими за ­ думчивыми глазами. Никита один не сел, стоял около двери, опершись о стену плечом. Он поправил для чего-то ворот куртки и заговорил сму­ щенно, часто покашливая в кулак: — Если разобраться... По-человечеству. Трудно. Не без папирос ос­ тались. А надо. Надо! Вот... Мы чего в рабочие робы обрядились? Попро­ буем. Вот.— Он помолчал, покашливая в кулак, скрутил в жгут кепку и поднял на бригадира просящие глаза.— Чего еще говорить, Жагор? — Ладно, отдыхай, Никита,— улыбнулся Акжанов.— Наговорился! Давай, Жумаке. Жумабай взволнованно потер горячую, как после бани, грудь и вздохнул, так выпятив нижнюю губу, будто сгонял с носа муху. — А знаешь, Никита, о чем сейчас ребята думают? — повернулся он к Редькину.— Когда будут воду выдавать. Вот о чем наши жигиты дума­ ют. Только молчат. А ты спроси их. По собранию прошел недовольный ропот. Кто-то уже вскочил, что­ бы возразить Жумабаю. А он провел взглядом по лицам ребят и улыбнул­ ся хитренько, но и душевно: — Жарайды, не вы, а я сейчас о воде думаю. А в буровой, Никита, жарко, как в аду. Хазры тоже не забывай, жан. Слышишь, как воет? Глотку песком забьет. — А если найдутся добровольцы? — крикнул с места Юрий. Ноздри его взволнованно трепетали. — Апырау! Какой горячий, хоть лепешки на нем пеки,— грустно по­ качав головой Суратаев.— Знаю, что найдутся. Такие уж люди! Таких людей беречь надо,— тепло посмотрел он на Юрия. А закончил Жумабай строго: — Запретить работу, пока воду не привезут. Вот так думаю! — Позорные слова мы говорим! — Юрия словно выбросило на сере­ дину каюты.— Вот, читайте! — ударил он кулаком по доске показателей.— «Коммунистический труд!» Так или не так? Так! На нас понадеялись, нас десантниками назвали, разведчиками будущего, а мы что хотим делать? Остановить бурение! Жумаке, ты бурильщик, ты знаешь — остановить бурение, значит запороть скважину! Это называется — «коммунистиче­ ский труд»? Этого ты хочешь, товарищ Суратаев? Так по-твоему? — Люди дороже скважины-мажины,— твердо и сердито ответил Ж у ­ мабай. От волнения у него вспотели даже брови.— Вот как по-моему! Коляструк шумно вздохнул и всей пятерней откинул назад лихую челку: — Тогда так! Тогда я скажу, что не все здесь трусы и хлюпики. Най­ дутся и настоящие люди! — Он обвел каюту взглядом, в котором была бесповоротная, отчаянная решимость.— Словом, я буду работать полную смену на стакане воды! Кроме того, я перехожу на свой скоростной метод бурения! Я обещаю сегодня же дать двести процентов проходки! — Опять завелся. Я, я и я! «Я академик, я герой, я мореплаватель, я