Сибирские огни, 1962, № 3

— А что, если написать нам на целину, в Целинный край? — подбро­ сила Борю со стула веселая, играющая сила.— Напишем целинникам, как мы для них горючее ищем! Есть такое дело? — А что писать будешь, чем Целинный край порадуешь? — насмеш­ ливо, через плечо спросил Коляструк и начал бить в «грушу», сопровож­ дая каждый удар короткой фразой,— Клады собирались искать!.. Новое Маракайбо открывать!.. А проходка — курам на смех!.. — Наделала Зина делов своим докладом о Маракайбо,— вздохнул Лёха-москвич и посмотрел на Коляструка левым глазом.— Наш Юрочка за день двадцать раз Маракайбо вспомнит и три раза на ночь. — Иди ты знаешь куда? — взглянул на него Юрий, зло блеснув глазами. Он вернулся к столу и сел рядом с Жагором.— Что же молчишь, бригадир? — Я не молчу. Я скажу. Проходка неплохая. По графику идем. — Ишь чем обрадовал — по графику! А на большее ты не способен? Всем ты, Егорушка хорош, одним плох: спокойный очень,— усмехнулся Юрий жестко и весело. — Давай-давай, крой,— ответил спокойно бригадир. Он тихонько выстукивал по столу ножом одному ему слышную мелодию. — Нет, ты давай! — вскочил Юрий и подбежал к доске показате­ лей.— Видишь, что написано? «За коммунистический труд!» И десантни­ ками нас назвали! Почему и предложил я название — Остров Смелых. А теперь другое предложил бы: Остров Черепах. Какая у нас проходка? Сто девять процентов! — провел Юрий пальцем по последним цифрам.— И это соревнование за звание бригады коммунистического труда! Это д е ­ сантники! Застряли на средних цифрах! Середнячки, а не десантники! Нравится, Жагор? По тихой жизни соскучился? Брюхо отрастить хочешь, маникюр заведешь? — Зачем брюхо, зачем маникюр? Кто тебе сказал? — Жагор осто­ рожно положил на стол нож.— Как раз с тобой говорить хотел. Спуско­ подъемные операции ускорить надо. Полчаса, а то и час натянем. — Вот именно — «натянем»! — На глаза Юрия свисала лихая косая челочка, глаза его были сердитыми.— Крохоборничаешь, Егор! А суть де ­ ла в оборотах. Вот куда смотри! Глубина у нас всего восемьсот метров, а обороты? Ну сам.скажи, разве это обороты? — Сейчас больше нельзя,— покачал головой Жагор.— Сам знаешь, грунт под шарошками пружинит, как резина, а не дробится. Проминается под зубьями. Сейчас большие обороты не к нашей шубе рукава. Юрий вдруг резко откинул голову, так, что челка, свисавшая на гла­ за, отлетела назад. — Давай я одной своей сменой перейду на максимальные обороты! У дремавшего Суратаева дрогнули веки. Выглянули заспанные ка­ рие Глаза. — Споткнешься, жан,— сонно сказал он, и глаз его снова закрылся. — Были случаи, чтобы я спотыкался? — резко повернулся к нему Юрий.— Ну, были? Не первую скважину бурю, тысячи метров набурил! — Юрий не споткнется. Он петушиное слово знает,— сказал с коми­ ческой серьезностью Лёха-москвич.— Опять, Юрочка, свое Маракайбо ищешь? Юрий поиграл пуговицей на ковбойке и медленно улыбнулся: — Что ж, если встретится на дороге Маракайбо, не отброшу, подни­ му.— Он говорил спокойно, но каким-то скачущим голосом.— А по-дело­ вому говоря, обещаю с шутками-песнями двести процентов дать. — Ой-бой-ёй! — легко вскочил с дивана толстый Жумабай и засме­ ялся булькающим смехом.— Держите его, у него и хвост уже подвязан, как у скакуна перед байгой!