Сибирские огни, 1962, № 3

В 1937 году приехал из Черемхова широколицый крепыш Александр Во­ лошин: — Хотите, я расскажу вам про двух товарищей? Дело происходит на руд­ нике, в партизанском отряде... — В партизанском? — обрадовались в редакции. Готовился номер, посвященный двадцатилетию освобождения Сибири от кол­ чаковщины. Рассказ прочитали. Он был клочковатый, неровный. Его напечатали потому, что был очень кстати, и потому, что в рассказе все-таки чувствовалась пи­ сательская рука, хотя еще неопытная. Волошин куда-то уехал. Уехал надолго, на целых десять лет. В 1948 году от него неожиданно пришел очерк, озаглавленный «Осинники». Любовно описал Волошин рождение и жизнь Осинниковского угольного рудника. А через год на столе редакции лежала новая рукопись Волошина — роман «Земля Кузнецкая». Роман о шахтерах, о Кузбассе! Как это было нам нужно. Чи­ тать рукопись мы стали с некоторой опаской. А вдруг — неумело, неинтересно. Нет, перед нами была вещь, хотя и сыроватая, но написанная рукой художника. После взыскательного товарищеского обсуждения и серьезной авторской до­ работки роман был опубликован в «Сибирских огнях». В 1959 году «Земля Кузнецкая» была удостоена Государственной премии. В этом же году Государственная премия была присуждена другому автору «Сибирских огней» — Константину Седых. Константин Федорович выступал в нашем журнале как поэт еще в 1932 го­ ду. В 1940 году он подошел к сибирскому костру с первой своей прозаической вещью. Это был роман «Даурия». В 1946 году в «Сибирских огнях» появились главы из второй книги. Некоторые критики встретили «Даурию» в штыки. Мы не соглашались. В 1947 году на юбилейной конференции, в связи с 25-летием «Сибирских огней», я сказал в своем докладе, что «Даурия» — одно из лучших произведений в Сиби­ ри о гражданской войне. Л. Ф. Сейфуллина, сидевшая в президиуме конференции, крикнула: — Нет, это одно из лучших произведений во всей советской литературе! Вскоре до нас дошел слух, что роман прочитал и похвально о нем отозвал­ ся М. А. Шолохов. И вот премия... Костер горел, не потухая! Силу его жизни и яркость света поддержали еще многие и многие талантли­ вые писатели, приходившие к нам на огонек. В 1941 году в журнале выступил поэт А. Смердов с прозаической, но поэтичной повестью «В стране Темира». Очень порадовал Борис Костюковский повестью «Снова весна». Поступление ее в редакцию было буквально праздником. Мы читали друг другу отрывки из нее, писали Борису любовные письма. Он ответил: считайте меня постоянным членом бригады огнелюбов и в 1952 году прислал превосходный цикл очерков-рассказов «В горах Акатуя». С дальних мест, с Чукотки, приехал в 1952 году Н. Максимов с интерес­ ным романом «Поиски счастья». В этом же году из районного села Черепанова учитель Н. Осинин принес к костру «Борискины карпы». Карпы показались ароматными и вкусными не толь­ ко детям, но и взрослым. Надо сказать, что 1952 год был необычайно урожайным для журнала. При­ несла свои рассказы Елена Коронатова. Рассказы она писала давно, но все робела открыть дверь редакции толстого журнала. Подошел к костру, краснея и смущаясь, Николай Дементьев. Он окончил ка­ кой-то ленинградский вуз и в Новосибирске проходил «стажировку». И тут на не­ го «нашло» — стал писать рассказы. Это было, как мне кажется, началом гибели его инженерной карьеры, но зато — началом рождения хорошего советского пи­ сателя. «Сибирские огни» всегда охотно печатали произведения писателей малых на­ родов Сибири. На страницах журнала регулярно появлялись стихи алтайца Павла Кучияка. В самые тяжелые годы в жизни журнала — 1938, 1939 — он принес целый сви­ ток прозаических произведений: рассказы, повесть, пьесу. Все они были прониза­ ны лучами алтайского солнца, пропитаны запахом альпийских цветов. Мы услы­ шали у своего костра алтайскую речь, увидели жесты алтайцев, почувствовали их темперамент. У Павла Кучияка был зоркий глаз художника, острый слух любознательного человека. Как же было не зачислить его в бригаду огнелюбов! Из другой горной страны — Шории, там где «светлая Томь струится, как шелк белоснежный, а горная Мрасса-река струится, как шелк синенебый», при­ шел Федор Чиспияков и принес в журнал первый свой рассказ «Шолбан». Это было яркое, по-настоящему поэтическое произведение. В юбилейные дни журнала (25-летие!) мы ездили в гости к ленинградцам. 2 . «Сибирские огни» № 3.